В мире птицы мохо

Он охнул, замолчал и схватился руками за грудь. Солдаты в недоумении смотрели на окровавленный наконечник копья из зеленоватого камня, торчащий из-под его рук. В следующее мгновение копья ударили уже многим из них в спину. А из кустов стремительно, размахивая боевыми топорами, вылетели какие-то люди и с ходу врезались в линию солдат. Не ожидавшие удара в спину, солдаты сразу же понесли ужасающие потери. Не помышляя о сопротивлении, уцелевшие из них, бывшие по флангам, бросились кто куда, а ворвавшиеся в самый центр скандинав и гвардейцы быстро довершили начатое, перебив почти не сопротивлявшихся солдат центра строя и самих жрецов.

– Папа! – Олиона бросилась к мужчине с темными волосами, уже подернутыми на висках дымкой, с голубоватым цветом кожи. Все выскочившие из кустов и напавшие на солдат люди, столпившиеся вокруг группы путников, также имели такой же цвет кожи и темные волосы.

– Здравствуй, дочка, – сказал мужчина, обняв ее и ласково гладя ее волосы.

Она прижалась к нему, затем схватила за руку и потащила за собой к группе людей, стоявших в окружении голубокожих олиев.

– Это Телий, мой папа, вождь народа олиев, – сказала она, – а это мои спутники…

И она поочередно представила их всех, начав со скандинава, который протянул вождю олиев руку и сжал его ладонь прежде незнакомым олиям жестом, который отныне будет также жестом приветствия и у олиев, и закончив почему-то Орагуром, который, кроме всего, отвесил церемонный поклон, принятый в высшем обществе. Телий быстро взглянул на Орагура, затем на дочь и перевел взгляд на скандинава, у которого в глазах бегали веселые чертики, но на лице сохранялась серьезная мина. Скандинав усмехнулся про себя, отметив проницательность вождя олиев.

– Вы чуть было не опоздали, – заметил скандинав, – нам пришлось бы туго, если бы не вы.

– Вы продвигались так стремительно, что мы не успевали зафиксировать ваше местонахождение и осуществить переход, – на шумерском языке сказал Телий, – мы снова обнаружили вас уже на подходе и тут же вышли навстречу, предполагая, что и миркутяне тоже могут отслеживать ваше местонахождение. И не ошиблись. Мы бы появились раньше, но по пути и у нас была стычка с отрядом храмовников. Но одна наша группа была переправлена на территорию ганпаров и должна была там встретить вас.

– Они все погибли, попав в засаду.

Телий сокрушенно покачал головой.

– Папа, – спохватилась Олиона, – у меня есть информация, что жрецы готовятся уничтожить всех жителей целой провинции. И это будет уже сегодня. Надо срочно что-нибудь предпринять.

И она тут же рассказала о том, что услышала, находясь запертой в шкафу в храме Черного кольца.

– Мы знаем это, нам сообщил друг из среды миркутян. Я познакомлю вас с ним. Мы уже приняли меры и эвакуировали всех людей их провинции Гетаны.

– При чем здесь Гетана? Я собственными ушами слышала название – провинция Дара!

– Гетану назвал наш друг, миркутянин. Он слышал это название от их высшего владыки – Великого Магистра. Видимо, они ошибались в разговоре, который ты слышала. Мы приняли контрмеры, и все будет хорошо. Давайте посмотрим, что это за птица, миркутянин. Еще никто никогда не видел его истинного лица. Даже наш друг и то скрывается под капюшоном.

– Зато я хорошо знаю их черную душу, – со злостью сказала Олиона, вызвав этим удивленный взгляд отца.

Капюшон отбросили в сторону, и глазам зрителей открылась формой похожая на дыню голова, вся в красных прожилках под бугристой серой кожей. Носа не было; на лице были широко посаженные глубоко сидящие красные сдвоенные глаза без век, под которыми располагался широкий безгубый рот с острыми зубами. По сторонам головы одно над другим располагались два отверстия, одно из которых исполняло роль ноздрей, а другое уха, между которыми был костный дугообразный выступ, разделяющий их. Вместо волос голова была покрыта черным пушком.

Пирт присел рядом на корточки, потрогал его лицо и вдруг, подцепив двумя пальцами, сорвал верхний слой кожи.

– Маска, – бросив то, что оказалось у него в руке на землю и брезгливо вытирая руку о траву, сказал он.

Под маской оказалось лицо очень белокожего мужчины зим тридцати-тридцати пяти, с широким приплюснутым носом и тонкими губами. Темные, почти черные глаза его мертво смотрели в небо. А в прорезях глаз маски искусно были вставлены кристаллы красного цвета, имитирующие двойные глаза.

Скандинав плюнул и отвернулся.

– Какими бы они не были, под какими бы масками не скрывались, – жестко сказал он, когда колонна, состоящая из олиев и людей, уже уходила прочь от этого места, – а удар меча не выдержат все они, если этот не выдержал простого каменного копья.

– Я бросил копье от души, – рассмеялся идущий рядом с ним Телий, рядом с которым, постоянно оглядываясь на идущих позади людей, шла Олиона.

– Да иди ты к ним и не оглядывайся, зацепишься – нос расшибешь, – в сердцах сказал вождь олиев.

Она тут же убежала к людям.

– Она изменилась за эти несколько дней, – сказал Телий, – резко повзрослела. Я с трудом узнаю свою дочь. Что вы сделали с ней?