В мире птицы мохо

Скалы разом оборвались, и взглядам открылся спокойный большой залив, куда Киацетума и направил корабль. Вода в нем была настолько чистой, что просматривалось дно с растущими на нем удивительной травой, которую Орсума назвал водорослями. Между ними туда-сюда сновали небольшие ярко раскрашенные рыбки.

– Какая красота! – ахнула Олиона, засмотревшись на их подводные игры, – а можно поймать хотя бы одну?

Моряки вокруг засмеялись.

– И что такого я сказала? – недоумевающе спросила она.

– Видишь ли, – пояснил ей Киацетума, – здесь не так-то и просто добраться до этих рыбок. Эта вода настолько чиста, что кажется, что все это здесь рядом. Но на самом деле это не так. Посмотри на наш корабль. Он достаточно велик от носа до кормы. Но если измерить глубину моря здесь в нашем корабле, то таких длин наберется от полудесятка до десятка. Ни один, даже самый подготовленный ныряльщик, не достанет до дна. Так что смотри на них отсюда, сверху. А рыбки эти не такие и маленькие. Это так кажется из-за большого расстояния. М постепенно приближаемся к берегу. Дно будет все выше, а рыбы все мельче. Там, на мелководье, будет еще интереснее.

И действительно, по мере продвижения корабля вглубь залива подводные краски становились все ярче, а рыбы все разнообразнее. Олиона не сводила с морского дна глаз, замирая от восхищения. Но вот впереди показалось место высадки – пологий берег с удобным к нему подходом. Далее за невысокими дюнами, прикрывающими берег от штормовых волн, далеко шло поросшее невысокой травой открытое пространство, по дальнему краю окаймленное густыми кустами, переходящими в высокий лес.

Корабль смог подойти к самому берегу, так что никому не пришлось даже замочить ноги, сходя с него. Здесь же и произошло прощание уходящих дальше людей с моряками. Прощание вышло очень сердечным и трогательным, ведь вместе они пережили серьезную опасность и сражались с общим врагом. Это очень объединяет людей, протягивая между ними незримую нить общности, разрывать по живому которую достаточно тяжело.

– Берегите себя, – напутствовали люди моряков.

– И вы себя, – отвечали те, – ведь от вас зависит свобода огромного числа людей.

Наконец, моряки взошли на корабль. Дружно ударили весла, и он отплыл. А с берега еще долго прощально махали ему вслед, видя на корме фигуры стоящих рядом двух капитанов, уверенно держащих рулевое весло.

Ноги немного вязли в уже горячем песке, пока люди шли сначала по песку, а затем по песчаным же дюнам.

– Ну, вот я и дома! – вздохнула полной грудью Олиона, – почувствуйте, какие ароматы витают в воздухе! Разве было где-нибудь так, как здесь?

– Посмотрим, как нас еще встретят у тебя дома! – пробурчал Орагур, – небось, миркутяне спят и видят, как бы приголубить нас на твоей земле.

– Мы на своей земле, она нам поможет! – задорно выкрикнула Олиона, вызвав усмешки на лицах людей.

Небольшая цепочка из восьми человек была уже в трех десятках шагов от первых кустов, когда они вдруг затрещали, и оттуда них высыпало до полусотни солдат, сжимавших в руках короткие копья, каменные длинные ножи и каменные же топоры, охватывая полукольцом людей.

Те схватились за оружие и натянули луки.

– Проклятие, – заскрипел зубами скандинав, – они ловко устроили засаду, нам не удастся перебить всех и уцелеть самим, слишком их много.

Солдаты угрожающе подняли оружие.

Кусты снова затрещали, и из них появилась высокая фигура, одетая в черную длинную одежду, напоминающую рясу, с остроконечным капюшоном на голове, скрывающим лицо, в сопровождении еще нескольких людей в примерно таких же одеждах черного и коричневого цвета, но с откинутыми назад капюшонами и открытыми головами. Их окрик заставил солдат опустить оружие.

Люди в рясах сделали несколько шагов вперед, ведомые фигурой с капюшоном на голове.

– Посмотрите вон туда, – раздался из под капюшона спокойный бесстрастный голос, и обладатель голоса показал рукой назад, – вы воины и прекрасно понимаете, что сопротивляться бесполезно. Все вы погибнете здесь.

– Не спеши, – ответил ему скандинав, выходя вперед путников, оттирая назад плечом Гардиса, бывшего до этого впереди, к которому, беря его в треугольник, прикрывая с боков и сзади, приблизились гвардейцы, – мы еще не знаем, кто ты такой, чтобы здесь командовать.

– Узнаешь, все узнаешь, – голос говорившего был по-прежнему совершенно спокоен, – только какая тебе от этого будет польза?

– Хотел бы знать, за кого молить Одина, когда ты отправишься к праотцам, – усмехнулся скандинав.