В мире птицы мохо

Еще много островов прошли мимо бортов быстро идущего корабля. Парус пришлось спустить – ветер был боковым и мешал движению. Но быстрое течение влекло корабль все дальше и дальше от опасного места, и люди постепенно успокоились. Теперь снова кораблем командовал капитан Киацетума, благоразумно не вмешивающийся до этого в управление, полностью доверив и корабль, и жизни его экипажа опытному в этих водах главному капитану пиратов.

Красное солнце уже завершало свой путь и почти касалось нижним краем линии горизонта, готовясь уйти на покой, проложив огненную дорожку по воде в сторону бегущего по небольшой зыби корабля. После ужина, который уставшей донельзя команде в приказном порядке был навязан Киацетумой, понимающим, что сил потрачено очень много и обязательно надо поддержать их, Орсума позвал Олиону на корму. Здась прямо на днище были высыпаны раковины из корзины, которую ныряльщики передали на корабль. Присев на корточки перед ними, он взглянул на Олиону и протянул небольшой острый каменный нож. Она присела рядом с ним. И по его примеру начала вскрывать створки раковин, доставая из них желеобразную начинку и бросая ее обратно в корзину. Очищенные раковины они сложили здесь же, на днище. Затем Орсума подтащил поближе корзину и начал одну за другой разрезать желе, выбрасывая срезанную часть за борт, предложив Олионе делать то же самое. В большинстве желеобразных сгустков оказались точно такие же необычные крупные горошины как та, что лежала у нее в кармашке. Они складывали их сначала в небольшую тарелочку, а затем тарелочку сменила глубокая миска, которая заполнилась наполовину. Орсума окатил их водой, и они заиграли на солнце, радуя глаз. Матросы восхищенно и одновременно удивленно смотрели на них.

Главный капитан поднялся на ноги и обошел каждого моряка, в том числе и капитана Киацетуму, задавая короткий вопрос и получая такой же короткий ответ.

Затем он поднял миску, держа ее обеими руками, и повернулся к Олионе.

– Мы все очень удивлены, – сказал он, обращаясь к ней, – не раз мы ходили в эти опасные воды и увозили с собой корзины, наполненные раковинами. Ты помнишь, мы начинали складывать их начинку в маленькую тарелочку. Именно столько, и не больше, всегда было таких горошин. Сейчас здесь их намного больше. Ты видела, я обошел каждого моряка, и все считают, что это не простая добыча. Ни один моряк не возьмет отсюда ни одной горошины. Мы, моряки, видим потаенный смысл вещей. На каждой горошине есть несмываемый и не видный простому взгляду знак, показывающий, что все это предназначено тебе.

Олиона, готовая отказываться от такого баснословно дорогого подарка, обвела недоумевающим взглядом моряков и увидела, что они глядят на нее серьезными глазами и утвердительно кивают головами.

– Возьми их, – тем временем продолжал Орсума, – ты не можешь отказаться. Здесь, у нас, эти горошины не имеют цены в прямом смысле слова. Их просто дарят, но дарят один раз в жизни – на свадьбе. Пусть это будет нашим подарком тебе на будущую свадьбу. Оденешь ожерелье, взглянешь на них и вспомнишь нас, далеких моряков.

Олиона, смутившись, с поклоном приняла дар. Лицо ее озарилось отблесками, идущими от горошин.

– Долго же мне ждать придется, – рассмеялась она, высыпая их в мешочек, добавляя туда же горошину, вытащенную из кармашка, и укладывая затем мешочек в заплечный мешок.

– Не думаю, – парировал главный капитан, – я ведь сказал уже, что мы видим дальше вас, сухопутных пешеходов. И готов биться об заклад, что ты получишь предложение руки и сердца не позднее, чем через три дня.

– Не может быть! – всплеснула она руками, – а ты знаешь, кто он? – хитро взглянула она.

– Придет время, узнаешь. Обязательно узнаешь.

29.

Ночью ветер сменился на попутный, и в помощь течению, снова подняв парус, впрягли силу ветра. А вскоре после завтрака течение начало плавно поворачивать влево, что явно свидетельствовало о наличии на его пути препятствия, которое оно вынуждено огибать. Гребцы снова сели на весла. Объединенные силы попутного ветра и гребцов быстро вывели корабль из течения в спокойную воду. И снова пошли только под парусом, сберегая силы гребцов.

– Раньше течение утаскивало корабль далеко влево, ведь мы ходили только на веслах, – пояснил капитан Киацетума, – а теперь мы выйдем прямо на самое удобное место высадки – большую песчаную косу. К ней очень удобный подход. Мы всегда приплывали именно туда. Дело в том, что на большом протяжении вправо и влево берег скалистый и в море много подводных камней. Здесь же ничего этого нет. Скоро убедитесь сами.

И точно, вскоре над горизонтом начали вырастать контуры далекой земли, а затем и сами скалистые берега широко раздвинулись вправо и влево.

Парус убрали. Моряки снова сели на весла и повели корабль направо, туда, где должна была появиться песчаная коса.