В мире птицы мохо

Первые острова опасного архипелага уже появились на горизонте, когда изменение ветра позволило поднять паруса. Скорость немного упала по сравнению с движением на веслах, но оставалась достаточно приличной. Но зато теперь ход стал значительно тише. Весла сложили на расстеленную ткань и больше не прикасались к ним. Вскоре корабль уже входил в широкий проход между островами. Теперь все внимание было направлено на воду спереди и по сторонам. Первую пару островов преодолели, стараясь не сделать лишний вдох. После нее все немного успокоились и почувствовали себя увереннее. А на подходе были уже следующие острова. Иногда корабль плыл словно по тоннелю. Высокие отшлифованные водой каменные монолиты наваливались с двух сторон, словно грозя раздавить проплывающую мимо них хрупкую скорлупку. В узостях ветер усиливался, там, где было шире, ослабевал. Иногда корабль поворачивал в боковые проходы, открывающиеся между скал, идя известным Орсуме путем. Множество птиц с криком пролетало над кораблем, иногда огромные стаи их срывались со скал и по крутой траектории устремлялись вниз, в сторону корабля, как будто собираясь напасть на него, с тем, чтобы в последний момент, как будто чего-то испугавшись, рвануть вверх. На более крупных островах верхушки скал поросли лесом.

В одном из широких проходов Орсума, ведущий корабль не по середине прохода, как обычно, а прижимаясь к одной из его стенок, показал рукой на противоположный берег. Прямо возле него из-под воды выступали спинные плавники огромных размеров. Они имели серповидный вид и высотой превышали два роста человека. Иногда над водой показывались спины носителей этих плавников, размерами превосходящие корабль. Все вздохнули с облегчением, когда спины и плавники скрылись за очередным поворотом.

Иногда близко к кораблю подплывали большие серые веретенообразные рыбы и сопровождали его, блестя маленькими глазками, расположенными близко к острому носу, а когда одна из них перевернулась вверх белым животом, у нее обнаружился большой хищный рот, усыпанный несколькими рядами кинжаловидных острых зубов. Главный капитан сделал успокоительный жест – мол, эти рыбы не опасны, пока не окажешься в воде.

После очередного поворота впереди открылось обширное свободное пространство. Как только корабль оказался на нем, Орсума жестами скомандовал спустить парус. Корабль, пройдя еще немного по инерции, остановился. Лодки остановились сбоку от него. С двух лодок осторожно спустили в воду по большой корзине, в которых лежало по камню. Много веревки ушло вниз, пока корзины не достали дна.

Четыре человека, по два в каждой лодке, делали какие-то упражнения: размахивали руками, наклонялись и часто-часто дышали. Из одежды на них была только набедренная повязка. Затем двое из них взяли в зубы по каменному ножу и осторожно, держась за борта лодок, спустились в воду. С лодок им спустили по большому камню, обвязанному сеткой. Ныряльщики схватились за сетку на камне одной рукой, за веревку, идущую в глубину, другой. Тогда сидящие в лодках отпустили камни, и их огромный вес утащил ныряльщиков в глубину. Они тут же скрылись из глаз. Потянулись томительные мгновения ожидания. Обычный человек утонул бы уже раза два, не меньше, и люди стали уже тревожиться. Но моряки спокойно поглядывали на воду. И вдруг из глубины вынырнула одна, затем вторая рука, затем еще, и вот уже оба пловца, тяжело дыша, с помощью товарищей перевалили через борта лодок. Корзины сразу же стали вытягивать вверх.

Одна из лодок подплыла к кораблю, и с нее передали одну из корзин. Она была доверху наполнена крупными замкнутыми двустворчатыми раковинами. Орсума кончиком ножа проник между створками раковины, что-то разрезал внутри и раскрыл ее. Внутри нее было что-то напоминающее грязно-серое желе. Главный капитан ножом подрезал желе, перевернул створки, вытряхнул его на ладонь, осторожно, стараясь не плескать, окунул раковину в воду и, не переворачивая, протянул створки раковины Олионе. Она взяла их в руки, перевернула их очищенной стороной вверх и едва удержалась от восхищенного вскрика. Внутренняя часть раковин переливалась, играла на солнцах всеми цветами радуги. Теперь стало понятно, почему они использовались здесь вместо золотых монет. Но это было еще не все. Орсума осторожно срезал ножом верхнюю часть желе и отбросил ее в сторону. На ложе из грязно-серого желеобразного обрамления лежала необычная горошина. Размерами немногим меньше крупного ореха, она так же, как и внутренняя часть раковины, играла на солнце всевозможными цветами. Главный капитан двумя пальцами достал ее из желе, сполоснул водой и протянул Олионе, показывая жестом, что это подарок. Промытая водой горошина сверкала еще красивее. Олиона, полюбовавшись игрой света, благодарно кивнули и спрятала ее в кармашек.

– Там, в корзине, будут еще такие, – понятными жестами показал Орсума, – они все будут подарком тебе, когда вскроем раковины.