В мертвом городе

– Услуги киллеров здесь ни при чем, – словно бы прочитал мои мысли Слизун. – На место убитых придут новые, еще более опасные соперники… Нет, Сергей Иванович, мы пойдем иным путем, – он усмехнулся и легонько постучал карандашом по дубовой столешнице. – Мне необходимо сменить общественно-политический имидж. Я должен предстать перед избирателями в образе бывшего первого секретаря, но безусловно демократической ориентации. Я беспощадно боролся с партократией, я рисковал своим постом, мне угрожали вплоть до физической расправы или психушки, шантажировали мою семью… Среди коммунистической номенклатуры я всегда был белой вороной… Нужна серия умных, проникновенных статей на радио и телевиденье, в центральных и областных газетах. Документы, стенографические отчеты с пленумов и партактивов, где я расходился с линией партии, тебе представят. Во всех печатных органах для твоих материалов будет зеленая улица, первый канал телевидения ждет твоего слова – ты только пиши. Причем, далеко необязательно именно тебе подписываться под каждым таким материалом – авторов мы найдем…

Я колебался. Я думал. Я – соображал. Я давно уже все понял, но не мог не учитывать и некоторые деликатные особенности этого поручения… Однако следующая фраза Слизуна окончательно и бесповоротно решила все в его пользу:

– Кстати, я совершенно случайно узнал, что твоим редакционным помещением очень заинтересовался господин Мустафин.

XV

Мустафин – король недвижимости, а заодно – плаща и кинжала в нашем Городе. Я слишком хорошо знал о методах его работы, чтобы колебаться и дальше. Мустафин, как правило, покупал не саму недвижимость, а долги владельцев этой недвижимости. Он мог, например, купить мой долг за телефонные переговоры, поставить его «на счетчик» и через пару месяцев выставить мне астрономическую сумму. Не имея таких денег, я должен был бы рассчитаться с ним недвижимостью. Строптивые люди, не признававшие «счетчик» Мустафина, как правило, куда-то исчезали или попадали под колеса автомашин. Еще чаще они оказывались в лапах правосудия, что считалось наихудшим вариантом: в камере предварительного заключения за таких несчастных брались уголовники… И Мустафин, я думаю, был уже миллиардер. И если он положил глаз на наш редакционный офис, весьма симпатичный двухэтажный особняк из шести комнат наверху и типографии на первом этаже, то надо было действовать незамедлительно. В данном случае действовать я мог только в одном-единственном направлении: спрятаться под «крышу» другого миллиардера – Юрия Петровича Слизуна. Что я немедленно и сделал. А в том, что Слизун не блефует и Мустафин – вполне реальная угроза, я ничуть не сомневался.

– Вот и хорошо, – буднично отреагировал на мое согласие Юрий Петрович. – Завтра на твой редакционный счет поступят первые тридцать миллионов рублей… Срочно гаси свои долги, купи Толику Дику новый костюм, да и сам приоденься… Связь со мной, – он сделал буквально секундную паузу, но и за это время у него за спиной успела появиться та шикарная молодая женщина, что приносила мне кофе, – будешь держать через нее. Кстати, ты ее должен помнить по комсомолу?

Часть вторая

I

«Наше будущее»

«Коммунисты Центральной области ввиду грядущих выборов губернатора занялись статистикой и попытались оценить «итоги ельцинской пятилетки», то есть – результаты развития области с 1990-го по 1995-й годы. Результаты их статистических выкладок таковы: более 40 процентов населения оказались за чертой бедности. В области снизилась рождаемость и возрасла смертность: в 1994 году родилось 10 тысяч человек, умерло 16 тысяч. Оптовые цены на промышленные товары выросли в 1000 раз, а на продукцию сельского хозяйства – в 400 раз. Сдача жилья в области за пять лет уменьшилась в 2,5 раза, а строительство объектов социальной сферы прекращено вообще. Выросла армия безработных. В 1991 году лишились работы 175 человек, а в 1994 безработными стали уже 310 тысяч человек. При чем пособие по безработице выдано последний раз в марте – полгода назад. Таковы данные статистики от народно-патриотических сил»…

– Ну и как, Старичок, впечатляет? – Саша Бронфман возбужденно смотрит на меня. – Есть и еще факты, но они пока проверяются. Понимаешь, Старичок, в области за пять лет умерло больше людей, чем погибло за это же время в Великой Отечественной войне… Ты понимаешь?

– Я понимаю… Кстати, Саша, можешь получить у нас в кассе зарплату за март. Правда, в расценках того времени…

– Ого! – Саша неподдельно удивлен. – Откуда у нас деньги?

– От верблюда…

– Надеюсь, этот верблюд не красного цвета?

– Нет, это серо-буро-малиновый Каронар Чингиза Айтматова, который стоит в посольском гараже в Брюсселе и испражняется, между прочим, золотым гавном.

– Сережа, это грубо, – покачал большой, лысеющей головой Бронфман. – Но я верю тебе и пошел получать зарплату. – Он дошел до дверей и оглянулся. – А, может быть, мы скоро и выходить начнем?

– Не исключено, – строго-официально ответил я.