В ловушке

Он крепче сжал ее ладонь, мягко потянул и приложил к колючей щеке. Дыхание перехватило, внутри сладко оборвалось что-то, отозвавшись сладким спазмом внизу живота.

Ничего не изменилось за год.

Ничего…

Она так же остро реагирует на любое его прикосновение. На взгляд. На голос. Даже просто на вид…

Сколько она ни убеждала себя на острове, что все утихло, и она вполне смирилась, и сможет относиться к Константину как к родственнику, как к брату… Чушь. Не сможет, никогда не сможет. И лучше больше не проверять. Сидеть на своем острове безвылазно, и не пытаться высунуть оттуда нос.

Горло свело спазмом, перед глазами все поплыло. Слезы? Только их еще не хватало.

Нет уж. Она, Александра, сильная. Она справится.

– Я чертовски скучал по тебе, Алька. Ты не представляешь…

Нет, не справится…

Он поднес ее руку к губам и теперь целовал пальцы. Не целовал даже – едва трогал губами. И вдруг все стало не важным. Их глупое родство, перечеркнувшее надежду на счастье, все, что случилось. Александра не отнимала руки, наоборот – вторую, свободную, запустила ему в волосы, с наслаждением перебирая пальцами теплые непослушные пряди.

Господи… Если то, что чувствует она, то, что чувствует он, то, что происходило и происходит с ними обоими, стоит только приблизиться друг к другу, – порочно и неправильно… То что тогда вообще есть правильного в этом мире? Что?!

И ничего не случится с дурацким миром, если она еще немножечко посидит, совсем чуть-чуть, хоть пять минуточек. Прикроет вот так глаза и замрет, жадно впитывая в себя и запоминая все ощущения, запахи, звуки… Как его чуть шершавые горячие губы прижимаются к ее подрагивающим пальцам, к ладони, к нежной коже на внутренней стороне запястья… И как приятно скользят между ее пальцев густые жесткие пряди его волос… И как безумно возбуждающе колется его щетина, и как прокатываются по ее телу волны дрожи и жара, запретного, а оттого еще более сладкого… И как волшебно кружится голова, как мутится разум, отрешаясь от прошлого и будущего… Есть только это мгновение, лишь оно настоящее, лишь оно стоящее и необходимое, словно воздух, без которого невозможно жить…

– Ты где остановилась? – охрипшим голосом спросил он.

– Пока нигде… – отозвалась Александра, не открывая глаз. Слова подбирались с трудом. – Сразу к тебе, в отель поеду потом. Это не проблема.

– Не надо в отель. Живи у меня. Там есть твоя комната…

Ее комната… Замелькал калейдоскоп воспоминаний. Ярких, живых, почти осязаемых. Его губы на ее губах, жар сплетенных в объятиях тел, горячих, возбужденных до безумия, до потери сознания, балансирующих на самом острие, на грани, у самой точки невозврата… Как хорошо, что он тогда опомнился. Она бы не смогла. Как жаль, что он тогда опомнился. Теперь она никогда не узнает, каково это – быть с ним до конца, до самого конца…

– Время инъекций, – разрезал блаженный дурман строгий голос.

Александра отдернула руку и выпрямилась, пытаясь придать лицу более-менее осмысленное выражение.

В палату зашла пышная женщина в белом халате. Медсестра. Ей явно было за пятьдесят, и Александра почему-то выдохнула с облегчением. Ей совсем не хотелось, чтобы вокруг него суетились молоденькие хорошенькие медсестрички.

Странно… Но до сегодняшнего дня она думала только о том, что они не имеют права быть вместе. Простая мысль, что он может быть с кем-то другим, просто не приходила ей в голову. А теперь вот пришла. Неожиданно, и неожиданно болезненно.

– Они считают, чем больше я буду спать, тем быстрее пойду на поправку, – пожаловался Константин.

Медсестра хмыкнула и решительно шагнула к кровати. Александра отвернулась.

Потом протопали шаги, дверь хлопнула, видимо, медсестра вышла из палаты.

– Укол был в вену… – раздался сзади смешок. – Разворачивайся, трусиха…

Да хоть в пятку! Александра с детства боялась уколов. Один только вид шприца с ужасающе торчащей иглой приводил ее в дикий ужас. Поэтому родителям приходилось лечить пугливое дитятко только таблетками и микстурами.

Она вновь повернулась к кровати, и их руки сплелись. Но уже через несколько минут глаза Константина закрылись, дыхание стало ровным, мышцы лица расслабились. Он спал, а Александра сидела и смотрела, смотрела, смотрела, словно хотела выучить, запомнить каждую черточку.

И держала его руку в своей. А в голову лезли сумасшедшие, ненормальные мысли. Ну кто сказал, что они не могут быть вместе?! В конце концов, брат и сестра они только наполовину. Вот взять и уехать… Туда, где никто о них не знает. Спрятаться ото всех, просто быть вместе…

Конечно, Александра понимала, что все это полный бред. Немыслимый и несбыточный. Никогда они ничего подобного не сделают. Но никто не может запретить ей просто мечтать. Тем более, что мечтать об этом было так заманчиво и приятно, так умопомрачительно сладко…

В конце концов, никто не в ответе за свои мысли.

Она не знала, сколько сидела так, когда дверь снова отворилась. Круглолицую стриженую брюнетку с ямочками на щеках и огромными глазищами полицейский у входа явно видел не в первый раз. Во всяком случае, ее он проводил в палату с улыбкой.