В ледяном аду

Он сидел на палубе плавучей тюрьмы в хорошей компании, которую ему составляли молодой аспирант Валерий Черный и Илья Шепелев. Мужчины расположились за пластиковым столиком, застеленным полотенцем, поверх которого стояли бутылка трофейного вискаря и банка тушенки, в тарелке лежали галеты. Натюрморт довершали пластиковые стаканчики. Остальные ученые, оказавшиеся на борту плавучей тюрьмы помимо своей воли, остались в каюте, смотрели на компьютере фильм.

Сазонов поднес к губам стаканчик, на дне которого плескалось спиртное, и выпил одним глотком.

– Во-первых, мы не болтаемся как дерьмо, а просто дрейфуем, – после паузы проговорил Черный. – А во-вторых, куда ты гонишь? Времени у нас хоть отбавляй. Растягивай удовольствие.

– Никто не знает, сколько нам отмерено. Вдруг сейчас прилетит… – Шепелев не успел окончить фразу, как его перебил Сергей Сазонов:

– Да, прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и бесплатно заберет нас отсюда, а мы и виски не успели допить. Лично я на такой вариант согласен целиком и полностью. Вот только никто не спешит.

– А ты прояви мудрость, наслаждайся жизнью в том виде, какая она есть, – посоветовал Шепелев. – Пейзажи вокруг изумительные. – Он повел рукой, словно сам создал все то, что просматривалось за бортом. – Айсберги плывут. А воздух какой! Люди огромные деньги платят, чтобы такое увидеть, а нам все даром досталось. Да еще и выпивка халявная. Даже туман, и тот рассеивается. Так что, может, мечты про волшебника скоро станут реальностью, и нас заметят с воздуха.

– Твои бы слова да богу в уши! – поддержал его аспирант Черный.

Судно несло течение, рядом с бортом медленно проплывал айсберг.

– А кто-то говорил, что мы никогда не сможем столкнуться с такой вот глыбой, – произнес Сазонов. – Мол, течение тащит все по поверхности с одинаковой скоростью, – сказав это, он обвел товарищей по несчастью взглядом, явно намекая, что неплохо бы развернуть научную дискуссию по этому поводу. – Тогда почему айсберг движется быстрее нас? А, ученые мужи, может, кто-нибудь даст ответ мне, темному и необразованному?

– Не прибедняйся, – отозвался Черный. – Мы уже слышали, что ты университетов не кончал. Ответ прост. Реальность всегда отличается от математической модели процесса. В прошлый раз мы ошиблись, предположив, что течение одинаково влияет на наше судно и айсберги.

– Мы по одному морю плывем, – вставил Сазонов. – Как же течение может быть разным? Вода сквозь лед просачивается, а сквозь металл нет?

– Это была упрощенная модель. Одномерная, линейная. На самом же деле мы существуем в трехмерном мире, – принялся рассуждать аспирант. – Мы не учитывали так называемую парусность объектов.

– Чего-чего? – переспросил Сазонов.

– Большая часть нашего судна находится над водой. Потому и воздействие ветра на него сказывается куда больше, чем в случае с айсбергом. У того девять десятых объема скрыто, утоплено, вот передвижение воздушных масс и сказывается на нем слабее.

– Значит, по твоей логике, айсберг должен плыть медленнее нас, – с победным видом сделал умозаключение Сазонов. – Ни хрена твоя теория не работает.

– А если ветер встречный? – выставил контраргумент аспирант. – Тогда все правильно, айсберг будет двигаться быстрее нашего судна, у которого парусность бо`льшая.

Экспериментатор Сазонов усмехнулся, облизал палец, поднял его над головой и сделал вывод:

– Опять не работает твоя теория. Ветер-то попутный.

Шепелев со скучающим видом смотрел на початую бутылку виски, но не спешил брать ее в руки, ждал, когда окончится дискуссия.

– Если учитывать ветер, то это только двухмерная модель, – не хотел сдаваться Черный. – А мир, как я уже говорил, трехмерен. Некоторые даже утверждают, что существуют четвертое и пятое измерения. Но остановимся на трех. Почему мы должны считать, что течение на разных глубинах одинаково? Оно разное! Внизу одно, у поверхности другое. Айсберг погружен основательно, вот на него и воздействуют более глубокие течения.

– С этим я согласен. Сам дельтапланеризмом занимался. Так и летал, используя воздушные течения разной направленности и восходящие потоки, – сдался Сазонов. – Но мне не нравится твой подход. Ты придумываешь одну модель за другой, пытаясь объяснять то, что мы видим невооруженным глазом. В результате становится понятно, что мы ни хрена в этом мире объяснить не можем. Модель становится все сложнее и сложнее.

– Хорош трындеть, – не выдержал Шепелев. – Вискарь выдыхается. Плывем себе и плывем.

– Дрейфуем, – поправил аспирант Черный, любивший академическую точность во всем.

– Да пусть хоть как дерьмо в проруби болтаемся, – вставил Сазонов. – Главное, что движемся, и, надеюсь, к цели.

Илья Шепелев плеснул понемногу в пластиковые стаканчики.

– Кто желает со льдом, тех прошу перебраться на айсберг. Он совсем близко, стоит руку протянуть, и дотронешься. Кто скажет тост?

– Задолбал, – незлобно проговорил Сазонов. – Сперва учат пить маленькими глотками, а не залпом. Потом говорят, что без тоста пьют только алкоголики. Ну не могу я на каждый наперсток спиртного тосты придумывать. У меня мозги кипеть начинают.