В лабиринте версий

Посмотрев на часы, отец Марк произнес:

– Пора начинать, а то водка нагреется.

С этими словами он нажал какую-то кнопку на алтаре. Инвалид затрясся, пустил струйку слюны изо рта и забился головой о барабаны. Истошно завопила кликуша.

Под этот свадебный марш в зал вошли молодые. Жених был облачен в настоящие рыцарские доспехи. На невесте был фрак.

– Ну, и какого хрена вы сюда приперлись? – торжественно спросил отец Марк, когда музыка, наконец, стихла.

– Мы хотим сочетаться узами законного брака, – устало ответил жених.

Ему, явно, было не по себе в этой консервной банке.

– Вы уверены? – удивился отец Марк.

– На все сто.

– И ничего не перепутали?

– Нет.

– Хочешь сказать, что ты готов взять её в жены?!

– Да.

– Ладно. А ты что скажешь? – обратился отец Марк к невесте, – неужели ты хочешь с ним сочетаться браком?

– Да.

– Ты уверена?

– На все сто.

– Не передумаешь?

– Нет.

– Но, зачем вам это надо?

– Дело в том, отец Марк, что мы вынуждены были прожить более 10 лет в одной квартире в, так называемом, гражданском браке. За это время мы так успели друг другу надоесть, что захотели развестись, а не просто послать друг друга подальше. А без брака мы развестись не можем.

– Достойная причина, – согласился с невестой отец Марк, – теперь посмотрим, что говорит нам великий Таксиль. Открыв книгу, он торжественно прочитал несколько страниц.

– Ладно, – сказал он, закрывая книгу, – объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловаться или послать друг друга ко всем чертям. Теперь это уже ваше личное дело. Аминь.

Вновь заиграла музыка, и отец Марк сошел со сцены.

– Пойдем, – сказал Ты Трубопроводову, – пока он куда-нибудь не свалил.

– А, как же свадьба?

– Успеешь еще пожрать на халяву. Пошли.

Отца Марка они догнали уже у входа в его палату. С Ты он поздоровался, как с закадычным другом.

– Познакомься, – сказал ему Ты, – это первопроходец Трубопроводов. Он почти один из нас.

– Очень рад. Тогда позвольте пригласить вас на рюмку-другую коньяка.

– С удовольствием.

В палате отца Марка все было перевернуто вверх дном, но было чисто.

– Тебе уже открылось, – спросил он Трубопроводова после третьей рюмки, – что человеческий дух сводит их с ума?

– Кого?

– Они вселяются в правящих нами людей, меняя их как перчатки. Но человеческая природа сводит их с ума, и когда они слетают с катушек… Кем, по-твоему были Ленин, Сталин или Гитлер? Думаешь, почему они соскочили с катушек? Все дело в арендаторах или тенях черных псов. Ты меня понимаешь?

Трубопроводов совершенно ничего не понимал.

– Так, вот, – совсем шепотом заговорил Марк, – все это херня на постном масле. Они – это такая же ширма, как… На самом деле нами правят никакие не атланты, инопланетяне, шамбала, иллюминаты и прочая хрень. Все это не больше, чем игра пронизывающего все и вся безликого потока, наполняющего вселенную. Это он контролирует каждую мысль, каждый квант энергии. ДАЖЕ ЭТИ СЛОВА ГОВОРЮ ТЕБЕ НЕ Я. ЭТО ОН ГОВОРИТ С ТОБОЙ ПРИ ПОМОЩИ МОЕГО РТА.

При этих словах глаза Марка стали бездонными, как космос, в который начал проваливаться Трубопроводов.

Трубопроводов сидел на кровати, скрестив ноги, и нервно курил. Он прекрасно понимал, что давно уже не спит, и все «происходящее» происходит на самом деле. Но агонизирующая рациональная часть его ума из последних сил пыталась в это не верить. Рациональная часть рассудка не могла, не хотела смириться с «перекрестком миров», на котором оказался Трубопроводов, воспринимающий одновременно две реальности.

Реальностью № 1 была ночь, кровать в чужой квартире у незнакомых людей, куда его привел на ночлег Ты. В этой реальности он стал человеком без денег, без регистрации, без документов, без места, которое он мог бы считать, хоть временно, своим. Вместо этого была бесчисленная вереница чужих квартир с обитающими там безумцами. С другими людьми Ты, похоже, не знался. Безумцы оставляли Трубопроводова на ночлег, кормили ужинами и завтраками, а утром давали «взаймы» какую-то сумму денег. Трубопроводов чувствовал себя почти Генри Миллером. Для полной тождественности не хватало безудержного секса, а секса у Трубопроводова в этих скитаниях не было вообще. Да, ему было и не до секса в его прогрессирующем безумии, которому активно способствовал Ты.

Второй реальностью был Мелиополис, или город с бесконечным количеством граней-реальностей, вернее, одна из его депрессивных сторон. Низкое серое небо, холодный, моросящий дождь, серые мрачные дома, грязь, копоть, уныние… И, как часть декораций, уставшие бесцветные люди, бредущие с работы домой, где их ждут такие же бесцветные мужья, жены, дети… Такие же простые, уставшие люди, которым давно уже на все и на всех насрать… Такие же люди, как он, как Трубопроводов, как я, как ты…

Поистине, чтобы превратить человека в быдло, достаточно заставить его рожать и работать, рожать и работать, рожать и работать, чтобы ни на что другое уже не оставалось ни времени, ни желания, ни сил.