В крови

Абсентовый зеленый свет крутился и вспыхивал в глазах Данте, пока сильная доза полыни расползалась в венах, как бензин, и наполняла его сознание, в ожидании огня.

— Ты не один, Батист, — голос Хэзер был прохладным и спокойным, как вода в реке. — Я с тобой. Я с тобой. Я здесь, и я с тобой.

И Данте ухватился за это обещание со всей своей силой, отказываясь отпускать, даже когда крошечные металлические крюки пронзили его веки и подняли их вверх — снова. Даже когда ноутбук с мелькающими изображениями — это я? — приблизился к его лицу — снова. Даже когда боль прошлась по нему, ломая психику, словно яйцо, об спрятанное прошлое — снова.

Образы вырывались из пьяных глубин, каждое как зажженная спичка, кинутая в пропитанный полынью мозг.

Папа Прейжон использует специальные ремни, чтобы связать руки Данте, затем толкает его на колени перед ванной, наполненной горячей водой, от которой поднимается пар.

Ты хочешь получить наказание вместо нее, p’tit? D’accord, если ты так жаждешь получить адские муки, так получай.

Папа хватает Данте за волосы и погружает его голову и верхнюю часть тела в кипяток, удерживая его так, пока он, наконец, не сделает глубокий вдох воды и не начнет захлебываться…

Данте выпивает досуха последнего мужчину из тех, кто пришел делать плохие вещи с Хлоей, и вытирает рукой рот. Он разворачивается на коленях и тянется к своей принцессе, но она лежит на полу в луже собственной крови, ее пустые голубые глаза широко раскрыты от ужаса…

Бум!

На своих горящих крыльях осы вынесли голоса наверх.

Данте-ангел? Мне холодно. Я могу поспать с тобой?

Время спустить твою задницу в подвал, p’tit.

Что он кричит?

Очень ясное требование: Убейте меня.

Ты не один. Я здесь, и я с тобой.

Данте держался за это обещание.

Даже когда не мог держаться за что-то еще.

Даже когда больше не мог кричать.

Он держался за ее обещание.

***

Энни припала к земле около задней двери главного дома, подальше от света, проникающего сквозь маленькое окно в ее центре, и притаилась в затененных кустах, стараясь по минимуму хрустеть ветками и шуршать листьями. Она присела на корточки, ее колени были прижаты к груди, спина касалась дома. Пальцы скользнули по рукоятке карманного ножа, который она стащила из красного пикапа Алекса. Мучительные крики Данте замаскировали любой шум, который она могла издать, обыскивая машину. Глаза защипало.

Сильвер дал ей знать, что Вон уже едет. Но когда что-то случилось, они по какой-то причине не смогли выйти на связь.

Оставайся на месте. Вон тебя найдет.

Но Энни развернула Trans Am и поехала по шоссе, возвращаясь туда, откуда пришла. Она припарковалась у начала длинной крутой подъездной дорожки, затем двинулась к дому.

Энни расшнуровала свои Docs, стянула их с ног и спрятала в кустах. Пульс ускорился, и с желанием выпить пива, воды, чего угодно она встала. Она открыла заднюю дверь и проскользнула в ярко освещенную кухню до того, как смогла бы себя отговорить.

***

Хэзер вытерла слезы с лица тыльной стороной связанной руки. Данте наполовину развалился на диване, ноги, обутые в ботинки, касались пола. Глаза открыты, но невидящий взгляд обращен внутрь, тело скручено от боли.

У нее перехватило дыхание в горле. Он выглядел сломленным. Игрушка, которую злой ребенок тряс из стороны в сторону, а затем отшвырнул.

Она потеряла счет тому, сколько раз Лайонс и его сестра пытались разбудить воспоминания Данте. Потеряла счет припадкам, которые перенес Данте.

Данте умолкает, когда приступ дрожи проходит через все его тело. Его мышцы деревенеют, спина выгибается дугой, и конечности выкручиваются. Голова болтается из стороны в сторону, он в беспамятстве. Кровь вылетает в воздух из носа, рта, проколотых век. Близнецы толкают Данте на пол и позволяют припадку следовать своему пути.