В крови

Энни схватила их как первый бейсмен, ныряющий за низким мячом.

— Упс, — сказала Хэзер.

Лайонс посмотрел на нее, почти улыбаясь.

— Успокойся, Уоллес, — открыв карманный нож, он перерезал стяжки на руках Энни. — Так, хорошо, Энни может идти. Я даже провожу ее до машины.

Блеск в глазах Лайонса намекнул, что грядет неприятность: пуля попадет в голову Энни под кронами сосен, ее тело бросят в багажник машины Хэзер, или, может быть, в лес.

Холод пронзил Хэзер.

— Нет, стой…

Резким толчком в грудь Лайонс пихнул Хэзер обратно в кресло. Она приземлилась жестко и головой ударилась о спинку.

Пятно плавного движения пронеслось в поле зрения Хэзер, неясные очертания темной одежды и белой кожи рванули с дивана. Лайонс повалился на пол, Данте поверх него. Пистолет, который Лайонс только что вытащил, вылетел из его руки, пересек ковер и исчез под тумбочкой с телевизором.

Хэзер прыгнула на ноги.

— Энни! Беги!

Энни развернулась и выбежала в главную дверь.

— Вы обе! — закричал Данте, усаживаясь на Лайонса. — Бегите, черт возьми!

Все еще со скованными за спиной руками, он опустил лицо к глотке Лайонса. Проблеск клыков, и он вонзился не то в руку Лайонса, что подлетела к горлу, не то в само горло.

Снаружи на крыльце Энни остановилась у окна и губами сказала бежать. Но Хэзер покачала головой и прожестикулировала Энни, чтобы та не останавливалась. Она не станет, не сможет покинуть Данте. Они были вместе в этом бою.

Глаза Энни расширились в ужасе, она закрыла рот рукой.

Кожу укололо, Хэзер развернулась.

Царь Подземного мира воткнула копье в спину Данте, аккурат под его левой лопаткой. Данте сделал резкий полный боли вдох. Она выдернула копье, с его наконечника капала темная кровь. Она развернулась лицом к Хэзер с захватывающей дух улыбкой. Хэзер застыла.

Снаружи ожил Trans Am. Гравий зашуршал под колесами.

— Добро пожаловать в Ад, — сказала Афина Уэллс.

Глава 37 Сломленный

Дамаск, Орегон

24–25 марта

Энни выехала на темную дорогу, перевела Trans Am на пятую скорость, уносясь подальше от извивающейся подъездной дорожки с надписью: «ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ», подальше от образа Царицы Подземного мира, вонзающей свое копье в Данте. Подальше от образа связанной сестры, оставшейся в капкане этого дома ужасов.

Энни! Беги!

Но она не могла сбежать от правды.

Потому что из-за ее глупости Хэзер и Данте могут умереть.

Ударив по тормозам, Энни заставила Trans Am остановиться со скрежетом, запахом горящей резины и дымом. Сердце начало неистово биться, она почувствовала себя слабой и больной. Воздух застрял комом в горле, с губ сорвался всхлип.

Однажды я уже почти потеряла Хэзер. Она все еще жива и со мной только из-за Данте.

Не уходи! Возьми себя в руки! Сделай что-нибудь, черт возьми!

Энни обыскала машину в поисках телефона, залезла в брошенный плащ Хэзер, в бардачок, но ничего не нашла. Она ударила кулаками по рулю и закричала:

— Четр! Черт! Черт!

В любом случае, кому бы она стала звонить? Копам? Она даже не знала, где находится, и никогда не доверяла копам. Позвонить отцу? Горькая злость просочилась в нее. Она посмотрела в лобовое окно. Ночь простиралась вниз по дороге и сливалась с темными деревьями, возвышающимися на холмах, разбросанные огни мерцали вдали, как крошечные свечи.

Свечи. Свет свечей, мерцающий в глазах Сильвера. Его шепот в ее памяти: Когда мы пьем у кого-то кровь, образуется временная связь, поэтому ты можешь сейчас слышать мои мысли. Скованные-кровью, как говорит мой père de sang. Ты можешь попрощаться со мной мысленно, Энни, и я могу ответить тебе тем же.

К черту твое прощание и к черту тебя!

Закрыв глаза и засунув куда подальше свою гордость, Энни позвала Сильвера.

***

Данте выплюнул кровь. Боль жгла его спину и грудь. Все тело болело. Он ощутил, как его подняли, а затем опустили, но не ощутил прикосновения рук.

Я вернулся в фургон Извращенца. Мчимся сквозь ночь. Должно быть, мне приснилось, что я вырвался.

Что-то теплое и влажное коснулось его раздраженных век. Он почувствовал кровь, собственную, смешанную с алкоголем, с анисово-сладким и полынно-горьким привкусом абсента. Зеленый свет камнем проскакал по поверхности его мыслей.

Постоянный бормочущий шепот, словно порыв ветра сквозь деревья или, возможно, взмах сильных крыльев в ночи, окружал его.

Святаятроицадантесделаетнасединымисвятаятроицадантесделаетнас едиными…

Он чувствовал горячую струйку крови, текущую из носа. Рука ударила по щеке. Перед лицом щелкнули пальцами.