В краю солнца

Рядом с тропой журчала вода. Рори продолжал идти вперед — очень медленно, потому что я отказался отдать ему мачете, — а я присел на корточки рядом с ручейком, который бежал по гладким, отшлифованным камням цвета старого золота. Свободной рукой я зачерпнул холодной воды и плеснул себе в лицо. Внезапно пение послышалось снова, и на этот раз оно больше напоминало мелодичный лай — отдельные резкие ноты, похожие на звуки какой–то потусторонней флейты.

Однако самих гиббонов по–прежнему видно не было.

— Они избегают людей, — сказал Рори, останавливаясь, чтобы перевести дыхание. — И я их не виню.

Что–то шевельнулось у нас под ногами, и я взял сына за руку. Мы оба замерли.

— Кобры охотятся только по ночам, — прошептал Рори. — Они не нападают на человека — разве что от страха.

— Спасибо, утешил! — прошипел я в ответ.

— Самое интересное, что кобры… что кобры…

Он захлебывался от волнения. Я крепче сжал его руку. Далеко впереди Тесс позвала по имени сначала сына, потом меня, но мы не ответили.

— Самки… — еле слышно произнес он и с трудом сглотнул. — Самки откладывают до сорока пяти яиц. Кобры охотятся на птиц, других змей, жаб и…

Из кустов высунулось какое–то черное животное и уставилось на нас своими глазами–бусинками. Я выдохнул — не кобра. У странного существа была длинная морда, которая почти касалась земли, и мощное туловище на длинных тонких ногах. Мгновение никто из нас не шевелился, а потом оно юркнуло обратно в густой подлесок и исчезло.

Рори радостно улыбнулся:

— Дикая свинья. Интересно, самец или самка?

— Давай не будем выяснять, — ответил я. — Пошли.

Мы отправились дальше и через несколько минут услышали рев Бангпэ. Лес остался позади. Тесс и Кива ждали нас на небольшой поляне рядом с водопадом.

— Смотрите, — сказала Тесс.

Между стволами виднелось проволочное заграждение, доходившее чуть ли не до самых крон деревьев, — первая клетка. Эти клетки на вершине холма — последнее обиталище гиббонов в неволе — были настолько просторными и высокими, что казались не чем–то рукотворным, а естественной частью леса.

Мы пошли вниз по тропе, ведущей к центру реабилитации. Рядом с небольшой клеткой стоял молодой человек с детской бутылочкой в руке и вглядывался в листву деревьев. Он снял бейсболку, чтобы вытереть пот с лица, и я увидел знакомую светлую шевелюру.

— Это же наш друг! — воскликнул Рори.

Мальчик оказался прав. Это был наш друг. Я окликнул его по имени, и Джесси обернулся. Он изменился: похудел, стал более подтянутым, серьезным, повзрослевшим.

— Тебе разрешили вернуться? — спросила Тесс.

Джесси смущенно улыбнулся:

— Меня не внесли в черный список, поэтому и впустили в страну.

— Вы здесь работаете? — спросил Рори, переводя взгляд с детской бутылочки на лицо Джесси.

— Временно. Пока не найду настоящую работу. Мне предоставляют жилье. Я могу видеться со своим другом. И вообще, знаешь, это хорошее место.

— Знаю, — ответил Рори, и Тесс обняла его за плечи.

— Я хочу, чтобы на этот раз все было немного по–другому, — сказал Джесси, глядя на меня. Он потрогал бутылочку и свистнул. — Понимаешь, о чем я? Хочу жить по правилам.

Я понимал.

Из–под небольшой лестницы неторопливо вылез худой детеныш гиббона. Шерсть у него была светлая и короткая, лицо — розовое и безволосое, удивительно похожее на человеческое. Влажные черные глаза на крошечном личике казались огромными. Он положил одну руку на нижнюю перекладину лестницы, но даже не попытался на нее залезть.

— Давай же! — крикнул Джесси, размахивая свободной рукой. — Давай, лентяйка! Карабкайся! Карабкайся!

Но малышка не желала карабкаться. Вместо этого она перепрыгнула на забор, не сводя глаз с бутылки. Поглядела на нас, потом снова на бутылку, забралась повыше и прижалась ртом к отверстию в сетке. Джесси поднес соску к ее губам, и она принялась жадно сосать. Пока малышка ела, Джесси двумя пальцами взял ее маленькую ладошку и принялся нежно массировать.

— Итак, ты вернулся. — Я был очень рад его видеть. — Ты вернулся и работаешь здесь.

Джесси улыбнулся:

— Я просто волонтер. Но я с удовольствием тут останусь. По крайней мере, пока деньги не кончатся.

— А какие у вас обязанности? — с интересом спросил Рори, будто сам подумывал стать волонтером.

— Я помогаю готовить еду и кормить гиббонов. Объясняю туристам, чем мы здесь занимаемся. Работаю в сувенирном магазине — продаю футболки и разные безделушки. Чищу клетки. Хочешь ее покормить?

Рори нахмурился:

— Разве мы не должны ограничивать общение с человеком? Чтобы гиббоны вспомнили, кто они такие, и научились без нас обходиться?

— А, ну да, верно, — пробормотал Джесси, краснея.

— А я покормлю, — сказала Кива.

— Нет, лучше не надо, — вмешалась Тесс.

Она привлекла к себе дочь и бросила на нее красноречивый взгляд, чтобы предотвратить обиды и дальнейшие споры.

— Если хотите, можете мне помочь, — сказал Джесси.

Он развернул шланг и показал детям, как наполнять поилки, прикрепленные к стенкам клеток.

— А где Трэвис? — спросил Рори. — Еще здесь? Или его уже выпустили на волю?

— Нет, — ответил Джесси, не глядя на нас. — Его не выпустили на волю.

— Где же он?

— Увидишь.