В королевстве Кирпирляйн

Сержант Жвалень был одним из немногих, кому посчастливилось вернуться из кровавой бойни на Красном Плато. А эти болваны в штабе вместо того, чтобы сколотить из спасшихся и закаленных в боях воинов железную когорту, разбросали их по самым отдаленным гарнизонам, где о нетопырях знали только понаслышке. Впрочем (и это было неожиданно для всех), очень скоро нетопыри объявились и здесь. Кроме Жвальня в гарнизоне было еще двое вернувшихся — Выдерга и Хруст. Прошедшие курс обучения в учебной когорте, они были отличными солдатами. Именно они и обнаружили появление нетопырей в округе. Сначала им не поверили, но потом, когда исчезли сразу три дозора, поднялась паника. Тогда сержант Жвалень на свой страх и риск начал готовить турму к вылазке, несмотря на протесты центуриона Охеля, командира гарнизона. Набег обещал быть легким: скрытно подобраться к становищу и в полдень, когда нетопыри на полчаса впадают в оцепенение, залить их норы горючей смесью.

Но вышла осечка: норы оказались пустыми…

Лишь к вечеру турма Жвальня благополучно добралась до леса, за которым было болото, а уж за болотом, рукой подать — форт.

Последним въехав под защиту деревьев, сержант почувствовал облегчение. Весь день он ожидал, что вот-вот поднимутся над травой поганые серые рожи, раздастся хлопок духовой трубки, и под лопатку ему вонзится стрела с зазубренным наконечником. Почему-то он был уверен, что панцирь из дубленой кожи глота его не спасет.

На привал расположились на поляне рядом с ручьем, коняков укрыли в овраге, где они в мягкой земле легко могли раскопать личинок и коренья. После принятия пищи сержант Жвалень сам расставил дозорных, потом подошел к устроившимся под деревом Выдерге и Хрусту. При его приближении те вскочили было, но сержант остановил их, сам присел на траву, выжидательно глянул на обоих и спросил:

— Ну, что вы обо всем этом думаете?

— Дрянь дело, — сказал Выдерга и длинно сплюнул.

Хруст пожевал травинку и задумчиво проговорил, словно прочитав мысли сержанта:

— Сдается мне, они не просто так ушли в другое место. В старом становище обычно грязь остается, мусор всякий, черепки битые, а тут нет, ни одной щепки не оставили. Они даже кострище перекопали и дерном заложили…

Сержант кивнул. Только слепой не заметил бы ярко-зеленую заплату дерна на месте кострища посреди вытоптанной площадки.

— Только сделали они все это как-то не так, — продолжал Хруст. — Как-то все слишком. Не неумело, а будто что-то сказать этим хотели…

— Знали они о нас! — сказал Выдерга. — Точно, знали. И не скрывали этого. Мы, дескать, давно знаем о вас, даже прибраться успели.

— А почему не напали? — быстро спросил сержант. — Если они обнаружили нас, почему не напали? Мы же весь день как прыщ на носу.

— Вот это и есть самое паршивое, — сказал Хруст.

— В лесу они нападать не станут, — сказал Выдерга. — Не было такого случая, чтобы они в лесу нападали. В болото тоже не сунутся, значит, остается последний переход от болота до форта, — когда мы будем думать, что все уже позади, расслабимся, тут-то они нас и возьмут.

Хруст покачал головой.

— Будь они людьми, они так бы и сделали. Будь они людьми, они не стали бы закладывать кострище дерном. Но они не люди! Heт, я думаю, болото — вот самое опасное место. Там их ждать надо.

Сержант крякнул. Слова Хруста подтвердили самые худшие его опасения.

— Вот что, ребята, — сказал он, вынимая из планшета карту — Понимаю, что вы чертовски устали, но спать вам сегодня не придется…

Хруст кивнул и переглянулся с Выдергой.

— А мы и коняков не расседлывали, — сказал тот.

Некоторое время, склонившись над картой, они о чем-то шепотом говорили, потом сержант встал, потянулся, громко зевнул и рявкнул на весь лес:

— Отбой, ребята! На рассвете выступаем!

Он подошел к своему месту, лег, подложив под голову седло, и через несколько минут над поляной уже раздавался его похожий на раскаты грома храп, от которого испуганно вздрагивали и прядали чуткими ушами коняки в овраге.

А спустя еще немного времени, когда совсем стемнело и угомонились самые заядлые игроки в кости, две бесшумные тени прокрались между спящими и скользнули в овраг. Ночные цикады, лишь на мгновение умолкнув, опять наполнили лес своим пронзительным стрекотом.

— Выс-с, выс-с-с, — вплелся в какофонию цикад тихий призывный посвист.

Умница Выс, давно почуявший хозяина, радостно рыкнул.

— Ну-ну, зверюга, тихо, — прошептал Хруст, похлопывая коняка по холке. — Давай лапу.