— За здоровье сегодняшней пурги, без нее обед бы не удался. Жалко, забыли бутылочку прихватить. В такую погоду спирт даже непьющим показан. В другой раз будем предусмотрительны.
— Другого раза не будет, — возразил Вася. — Сегодня последняя сильная метель. В метеобюро подсчитали, что среднее количество осадков перевыполнено, больше зиме неоткуда брать снега.
— Врут как метеорологи! — Георгию захотелось подразнить Васю. — А почему, собственно, ты здесь? Бригадиров приглашали на заседание.
Вася встревожился: какое заседание, почему? Георгий слыхал по радио, что в конторе совещание, но не разобрал, для чего его созывают.
— Раз за тобой не прислали, значит, твое присутствие необязательно. Я думал, ты побоялся идти в контору. Но если не слыхал, картина другая.
— Если понадобится, я ни в какую пургу не испугаюсь!
— Тогда торопись. Заседание назначено на четыре часа, время есть.
Вася кинулся к шубе. Встревоженные девушки заговорили разом. Лена упрекнула Георгия:
— Зачем вы так шутите? Мне все-таки кажется, вы плохой человек.
— Не плохой, а немного попорченный. Это не смертельно.
— Останься, Вася, — сказал Семен. — Они втроем еле дошли по ветру, а тебе будет дуть в лицо.
Лена снова обратилась к Георгию:
— Вы его завели, вы должны остановить. Он не дойдет один!
— Георгий неторопливо поднялся.
— Если не возражаешь, составим тебе почетный эскорт. Как, мои верные спутники, Вик и Леша?
Светлана закричала, что все заседания — вздор, ходить на них в такую пургу незачем. Леша заколебался, она схватила его за руку.
— Только попробуй уйти! Я побегу за тобой раздетая, так и знай! Вот еще — прогулки на урагане!
Вася молча одевался. Светлана подскочила и к нему, но ее уговоры не подействовали. Она возвратилась в Леше, загораживая его от Васи и Георгия. Георгий спросил Виталия, как он, не боится выйти? Виталий был испуган и растерян, на него со всех сторон смотрели, после удачно проделанного похода не хотелось признаваться в трусости, еще больше не хотелось вылезать на бурю.
— Оставайся, Виталий! — крикнула Светлана — Вот еще — ты в герои! Не слушай никого!
Георгий насмешливо подмигнул Виталию. Виталий обиделся.
— Не вижу, что тут такого? — сказал он, поднимаясь. — Один раз прошли, другой раз пройдем. Не геройство, а нормальная штука.
Удивление во взгляде Георгия порадовало его больше, чем та смесь уважения и осуждения, с какой провожали их девушки, когда они пошли к двери. Он постарался скрыть свою радость. Она была непродолжительна. Едва он ступил за порог, ее сменил страх.
Через два дня Виталий радовался открыто, шумно и несдержанно. Многотиражка «Ленинское племя» поместила отчет о буре. Виталию отвели двенадцать строк, больше, чем кому-либо другому. Это был набор чудесных фраз, великолепное сочетание слов: «Молодой строитель не испугался самой страшной в этом году пурги… Отважно поспешил на выручку товарищей… Два раза пробивался сквозь несущийся стеной ветер… Тридцать метров в секунду при двадцати двух градусах мороза — не предел для смелых душ… Все берите с него пример!» Тут же красовался и сам Виталий — веселая рожа, немыслимо широченный, покатый в плечах пиджак — парень, что надо!
Виталий кинулся добывать газету. Ее издавали не много — на стены и для подшивки. Одну выдали в редакции, как герою, другую пришлось потихоньку выдрать из библиотечной подшивки, третью — разорванную — он утянул со щита. Первую он отослал родителям, вторую приятелю — пусть знают в Москве, каких он добился успехов и как к нему относятся. Третью, разорванную, он хранил в бумажнике и, оставаясь один, с упоением перечитывал.
В это время ему принесли извещение, что на почту прибыли из Москвы две тысячи, выпрошенные для бегства из Рудного.
7
Чударыч, наконец, открыл свою библиотеку. В ней не было книгохранилищ. Книги стояли на стеллажах вдоль стен длинного читального зала, можно было подойти и взять любую. У двери на столике лежал журнал, куда при выходе читатель сам записывал, что унес. Переносные лесенки в три ступеньки помогали добираться к верхним полкам. Столики, изготовленные в местной столярке, были грубы, но удобны для работы — полочка внизу, лампа, два стула около Каждого столика.
— Возможности для культурного отдыха и занятий созданы, — сказал в торжественной речи Усольцев. — Вам остается лишь широко ими воспользоваться, товарищи!
Георгий осматривал стеллажи. На каждом висела надпись, показывающая, какие здесь собраны книги. Надписи были неожиданны, такие не практиковались ни в каком библиотечном каталоге: «Учебники для средней школы», «Кружок поэтов», «Популярная научная литература». «Научная фантастика», «Путешествия и приключения», «Исторические повести и романы», «Отечественная война — мемуары и исследования», «Веселые книги для отдыха», «Познакомься со строительством» — их было десятки, этих зазывающих ясных, похожих на призывы, надписей. Георгий увидел среди них над полками с угрюмыми старыми томами ярлычок «Классики философии» и поспешно прошел мимо.