Читаем В глухом углу полностью

— Здесь удивительный воздух — чистый и звонкий, — сказала Суворина. — А кругом вековой лес, я еще не видела такого. И жители — не представляете, как приятно, когда на улице одни молодые и веселые рожицы. Между прочим, я не только стариков не встречала, но и детей.

— Дети скоро появятся, — предсказал Чударыч. — Дети обязательно будут, чудесные дети — местной выделки! — Он засмеялся. — На днях наши проектировщики подобрали великолепное местечко под будущее кладбище, там, в лесу, — он показал пальцем на одну из стен. — Вот уж строительный участок, который будут осваивать позже других. Думаю, мне первому испытать, какова там земля… На всякий случай я присмотрел себе под сосенкой посадочную площадку. Строители обещали сосеночку не срубать, так и сказали: «Батя, сохраним ее для тебя!»

— Ну, вот еще! — возмутилась Суворина. — Как они смели? Вы совсем молодо выглядите!

Чударыч расхохотался, закашлялся, вытер заслезившиеся от смеха глаза. Суворина заговорила о сыне.

— Значит, вы будете писать о нем? Не представляете, как я благодарна, меня так мучило его молчание! Но Игорек не должен знать о нашем разговоре.

— Он ничего и не узнает, — пообещал Чударыч. — Между прочим, я хотел вас спросить вот о чем. Вы сказали, что начали готовиться к поездке вскоре после того, как поняли, что Игорьку приходится несладко. Как вы догадались, что у него неприятности?

Суворина печально улыбнулась.

— Разве можно обмануть мать? Осенью переводы от Игоря шли по телеграфу, хотя тогда и почта хорошо работала. А с началом зимы, когда лучше было посылать по телеграфу, переводы стали почтовые. Разница в оплате составляет несколько рублей, очевидно, эти рубли были очень нужны Игорю. У меня упало сердце, когда я получила первый почтовый перевод.

<p>5</p>

День, когда Суворина улетала в Красноярск, выпал ясный и тихий. Мороз держался около сорока, торжественная тишина простиралась в лесу, только снег скрипел под валенками. Над тайгой выглянуло солнце, очень крупное и красное, глаз смотрел на него, не смаргивая. Мрачный буро-зеленый урман, поднимавшийся по уступам высоких берегов, преобразился — он отблескивал красноватым закатным сиянием, хотя время шло к полудню, даже снег переливался фиолетовыми и розовыми цветами. Суворина с сыном стояла у зимнего аэропорта, деревянного сарая, возведенного на льду реки. Она залюбовалась солнцем, снегом и тайгой.

— Как хорошо! — сказала она грустно. — Я буду вспоминать эти дни, как волшебство. Игорек, ты даже понять не можешь, каким воздухом дышишь, какими красками любуешься!

Игорь промолчал. Он мог бы рассказать и другое о здешнем воздухе, тот иногда мчался со скоростью легковой машины, а краски леса, берегов и неба неделями представляли вариацию одного черного цвета. Но не следовало портить расставания, пусть мама сохранит хорошее воспоминание, ей легче будет в Москве.

— Мороз, а не холодно! — восхищалась Суворина. — Мы в Москве дрожим и кутаемся, когда холода подбираются к двадцати. Боже, как все здесь непохоже на наше!

— Это потому, что суше и нет ветра, — прозаически уточнил Игорь. Он всегда испытывал неловкость, когда мать восторженно говорила. — Сухие морозы переносятся легко.

— Для меня они сохранятся живительными морозами, — ответила мать. — Такая великолепная зима не угнетает, а бодрит!

Самолет, переваливаясь на буграх снеговой дорожки, подрулил к аэропорту. Суворина была единственным пассажиром, остальные места заполняли ящики с пробами руды. Отойди от сына, Суворина дала волю слезам — Игорь видел в окошке самолета ее плачущее лицо. Он кричал: «До свидания!», пока моторы не заглушили его голоса. Тогда он стал махать платком. Мать уже давно не могла видеть Игоря, а он все размахивал платком. Самолет черной стрелкой врезался в пылавшую южную часть неба — солнце пропало за береговым гребнем, но еще сиял его ярко-синий шлейф.

Игорь, не торопясь, возвращался по реке к поселку. Дороги было километров пять, и пока он добрался до дебаркадера, стемнело. По улице бежал Виталий, размахивая письмом.

— Ура! — закричал он. — Все в порядке, Игорь! Предки раскошеливаются. Теперь я заполню последние вопросы автобиографии: «Ваш любимый город? — Рудный. Ваша любимая песенка? — Прощай, любимый город!»

Игорь не понял восторга Виталия. Тот объяснил, что давно взлелеял волчью думку — бежать из этого героического таежно-комариного рая на прозаические московские бульвары, дело было, за стариками — пришлют или не пришлют обязательные две тысячи, чтобы расплатиться с бухгалтерией и купить обратные билеты. Родители пишут, что кое-что продадут, возьмут ссуду в кассе взаимопомощи — и в общем в начале февраля жди запрошенной суммы.

— Нет, каковы старики! — ликовал Виталий. — Потрясающий народ! Всегда войдут в положение!

Игоря поразило и расстроило, что заодно с Виталием Светлана и Леша. Виталий с жалостью посмотрел на него.

— Сосунок! Какая разница, где строить четырехэтажные дома, здесь или в Москве? Стоило ради этого ехать за пять тысяч километров? Разве об этом мы думали, когда отправлялись в тайгу?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тихий Дон
Тихий Дон

Вниманию читателей предлагается одно из лучших произведений М.Шолохова — роман «Тихий Дон», повествующий о классовой борьбе в годы империалистической и гражданской войн на Дону, о трудном пути донского казачества в революцию.«...По языку сердечности, человечности, пластичности — произведение общерусское, национальное», которое останется явлением литературы во все времена.Словно сама жизнь говорит со страниц «Тихого Дона». Запахи степи, свежесть вольного ветра, зной и стужа, живая речь людей — все это сливается в раздольную, неповторимую мелодию, поражающую трагической красотой и подлинностью. Разве можно забыть мятущегося в поисках правды Григория Мелехова? Его мучительный путь в пламени гражданской войны, его пронзительную, неизбывную любовь к Аксинье, все изломы этой тяжелой и такой прекрасной судьбы? 

Михаил Александрович Шолохов

Советская классическая проза
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза