В двух битвах

Не раздумывая долго, Сухиашвили сполз на дно воронки, за ним начальник политотдела и другие офицеры. Батенин подставил Константину Давыдовичу плечо, и тот выкарабкался к ходу сообщения, протянул руку батальонному комиссару. В Пронинском лесу до переднего края добирались ползком по сплошь засыпанному на различную глубину ходу сообщения.

Основная траншея на переднем крае также больше теперь походила на полузасыпанную канаву. Метров десять проползли и оказались в зоне шквального артиллерийского огня противника. Снаряды и мины рвались кругом. На три четверти группу засыпало землей. Когда чуть стихло, Батенин пополз на левый фланг, Иванков — на правый, Сухиашвили остался в центре. Через несколько минут о его приходе узнали все моряки, что вызвало заметное оживление у обороняющихся.

В обе стороны по траншее тут же полетела команда, которую комбриг прокричал на ухо командиру второго батальона: «Комбриг требует срочно привести траншею в порядок! За врагом наблюдает командир взвода, другие работают!»

Константин Давыдович приказал комбату усилить резерв и оставаться на месте. Он еще сделал несколько указаний Халину и пополз по траншее.

— Фролов?

— Так точно, товарищ капитан первого ранга! — отозвался старший матрос, поняв вопрос Сухиашвили больше по губам.

«Таким же атлетом остался, каким был на крейсере», — подумал комбриг. Запыленное, с темными подтеками от пота лицо его посветлело, большие черные глаза заискрились. С навала земли он спустился на дно расчищенного участка траншеи, поднялся на ноги, поправил портупею, одернул шинель и осмотрелся. Фролов с силой вонзил лопатку в земляную стенку.

— Мо-ло-дец! — прокричал Сухиашвили и жестом руки показал: «Порядок». Он хотел взглянуть в сторону врага, но тут же пригнулся: поблизости разорвался тяжелый снаряд. На пальцах спросил о боеприпасах. Фролов указал на две противотанковые, три противопехотные гранаты, два запасных магазина к автомату и целую немецкую каску патронов.

Сухиашвили удовлетворенно кивнул головой и тут же жестом спросил: «Как встретим?» Фролов решительно показал руками: «Разделаем всех!» Комбриг улыбнулся, пожал ему руку и пополз дальше. Везде кипела работа. Даже наблюдатели-старшины. заменившие выбывших командиров взводов, в левой руке держали автоматы, правой орудовали лопаткой, не забывая время от времени заглядывать за бруствер.

У двух матросов Константин Давыдович опробовал оружие. Автомат одного стрелял только одиночными патронами — в механизм попала земля. Тут же полетела команда: «Проверить оружие!» Когда комбриг находился у Сизова, фашисты перенесли огонь на вторую позицию. Командир бригады и лейтенант тут же прильнули к брустверу. Дым рассеялся, но в стане врага было тихо.

— Потери?

— Две трети вышло из строя. Взводами командуют старшины второй статьи...

Сухиашвили смерил лейтенанта суровым взглядом и тут увидел, что рука у Сизова перевязана.

— Когда тебя ранило?

— В первый день еще.

Взгляд комбрига подобрел. Он пожал локоть здоровой руки лейтенанта. «Надеюсь на тебя!» — сказал его взгляд, и он пополз дальше.

В нескольких метрах от Сухиашвили и Сизова разорвался снаряд, зло просвистели над головой Сухиашвили осколки, а взрывной волной его так надавило, что он поцарапал о землю лицо. Повернулся на бок, отдышался, рукой легонько провел по ссадинам на лице, взглянул на часы.

«15.15. Еще целый час молотить будут. Сегодня отобьем, а вот что завтра делать будем — не знаю. Если не будет подкрепления, с утра уйду со штабом на передний край. Ляжем за пулеметы, но отбить атаки надежды почти никакой нет. Немцы вполне могут соединиться с холмским гарнизоном».

Размышляя, комбриг добрался до Кареева, недавно назначенного комиссаром второго батальона.

— Почему не работали во время налетов? — строго спросил Сухиашвили и тяжело опустился на ящик.

Кареев молча поднялся и принял стойку смирно.

— Работали в паузы, между огневыми налетами, — спокойно, с достоинством ответил старший политрук.

— А сам что делал?

— Станковый пулемет помогал очищать от земли. Оба пулеметчика были ранены. Потом лазил по траншее.

— А нужно ждать пауз?!

— Теперь ясно, что нет.

— Хорошо, что поняли. Надо постоянно держать оборону в порядке.

— Ясно, товарищ капитан первого ранга. Исправились... Последние слова Кареева потонули в близких разрывах мин и снарядов. Враг вновь перенес огонь на первую траншею. Старший политрук только сейчас задержал взгляд на лице комбрига и увидел кровоточащие ссадины. Он быстро исчез в траншее, а через несколько минут вернулся с медработником.

— Разрешите оказать вам медицинскую помощь, товарищ капитан первого ранга?

Комбриг ничего не ответил, только кивнул головой. В это время приполз Халин. Он доложил, что передовой НП оборудован. Связь, как и приказал комбриг, установлена с комбатом и каждым ротным командиром. Над схемой наших огневых средств в первой траншее работа продолжается.