В час ворон

— Не вопрос. — Рейлин добавляет дольки лайма к заказанным коктейлям. — Но она в последнее время не пьет.

— Ага, ну да. — Я фыркаю.

— Нет, серьезно, трезва как стеклышко. — Она устраивает последнюю пивную кружку на подносе.

Думаю, Рейлин настолько привыкла к пьяной Вайолет, что перекалибровала свой барометр трезвой Вайолет. К тому же я бы заметила, брось тетя Ви выпивку. Заметила бы?

— Бекки только пришла. Она меня подменит, а я тебя подвезу — у меня скоро перерыв. — Рейлин разворачивается на каблуках танкеток, идеально балансируя с полным подносом еды на маленькой ладошке. Я иду к кабинету управляющего.

Тетя Вайолет перебирает стопку чеков с бара, сидя за столом. Ее черные волосы — магазинная краска и домашняя стрижка — вздымаются на макушке волной с колючими от мусса кончиками. Ее красновато-карие глаза поднимаются ко мне, когда я легонько стучу по косяку. Рука немного дрожит — я не могу не гадать, узнавал ли Ранкин про меня.

— Ты сегодня не за стойкой? — спрашиваю я, заходя в тесную комнату.

Этикетки от бутылок и разная алкогольная атрибутика расклеены по фальшивым деревянным панелям стен. Картотеки придерживают с двух сторон шатающийся книжный шкаф, готовый рухнуть от малейшего чиха.

— Боже, нет. — Она встает, отмахиваясь. — Гэри меня теперь посадил за бухгалтерию. Не смотри на меня так. У твоей тети Ви есть мозги, знаешь ли. — Она подается было вперед для объятий, но замирает и берет меня за подбородок. — Что, черт подери, с тобой случилось? — выдыхает она, изучая синяк, расцветший на скуле фиолетовым.

Ничем из случившегося за сегодня делиться мне не хочется. Вместо этого я сообщаю, что вошла в стеклянную дверь.

— М-м, ясно, — довольно саркастично говорит она, искоса поглядывая на меня. Она знает, что я вру, но не давит. Городишко маленький, и правда рано или поздно доберется до нее. Тогда я с этим и разберусь. — Давай-ка подлатаем тебя. — Она хмуро оглядывает синяк, затем принимается шарить в битком набитой сумочке, пока не достает косметичку. Тонального крема на тете Вайолет хватило бы нам обеим, но я не противлюсь — поможет избежать дальнейших вопросов. — Послушай, сладкая… — Она ставит несколько точек консилером, прежде чем размазать его большим пальцем. — Копы приходили к тебе поговорить о Стоуне?

Я чувствую, как живот тут же съеживается от упоминания его имени.

— Ни разу с тех пор, как возили на допрос. А что? Ранкин поэтому заглядывал?

— Ага, хотел узнать, оставалась ли ты ночевать в ночь накануне его смерти. — Она выглядывает в холл удостовериться, что никто нас не услышит, а затем закрывает нас в кабинете. — Но не волнуйся, я тебя прикрыла. Если спросят, ты скажи, что на ужин мы ели вчерашние спагетти. Может, пару банок пива пропустили. И пошли спать около часа. И ты осталась до следующего утра, часов так до девяти. — Она чуть припудривает меня и отступает, чтобы оценить работу.

— Но я правда была с тобой в ту ночь. — Хоть и прокралась через окно спальни Адэйр, о чем ей и сообщаю.

Тетя Вайолет замирает с кисточкой на моей щеке. Ее брови недоуменно сходятся над переносицей. Она пялится на меня, не понимая, как переварить сказанное.

— Стой, ты утверждаешь, что была в доме в ночь убийства Стоуна? — Она спрашивает таким тоном, будто ей нужны будут доказательства моих слов. — Когда ты пришла? — Ее голос немного дрожит.

— Я… я не уверена, может, в полтретьего-три. Я была довольно пьяная.

Она некоторое время это переваривает.

— Ладно, тогда, если спросят, то между часом и двумя. Тогда у нас будут похожие истории. — Она удовлетворенно кивает, будто это маленькое изменение будет иметь какое-то значение.

— О-о-окей. Но ты веришь мне, тетя Ви? Правда ведь?

Тетя Вайолет нервным жестом захлопывает компактную пудру, не в силах встретиться со мной взглядом. Ее лицо бледнеет.

Закрытая дверь вдруг делает крошечный кабинет еще меньше и душнее.

— Ты веришь мне, правда? — снова спрашиваю я.

Она тяжело сглатывает, кивая.

— Ага-а, — медленно тянет она, будто задумавшись. Ее кивок ускоряется, будто она должна убедить себя в том, что эта новая информация ей подходит. — Ага. Не говори копам, что влезла в окно, ладно? Повторяй, как я сказала: мы ели спагетти, пропустили пару банок и ушли спать между часом и двумя. Разошлись до девяти на следующее утро. Ладно?

Я настороженно смотрю на нее. Она правда верит, что прикрывает меня. Собственная семья считает меня способной на такую жестокую вещь, как убийство.

— Ты знаешь ведь, что я не убивала Стоуна? — спрашиваю я. Честно говоря, я в этом не уверена.

Ее голова вздергивается, и она смотрит мне прямо в глаза:

— Этот человек заслуживал смерти, слышишь меня? Не нужно чувствовать вину, отомстив за собственную семью. Но если ты говоришь, что не делала этого, значит, не делала. — Тетя Вайолет кивает. Я вздыхаю.

Дверь в кабинет резко распахивается, заставляя нас обеих подпрыгнуть. Рейлин просовывает голову внутрь и замирает, почувствовав напряжение в воздухе, но не может сдержаться.

— Не хочется прерывать вашу семейную идиллию, но, если хочешь ехать, сейчас или никогда.