В борьбе за трон

Стюарт мрачно насупился и метнул пронзительный взгляд своих серых глаз на смельчака, обвинявшего его в посягательстве на государственную измену.

– Считайте этот момент с настоящего часа! – сказал он. – Для блага королевы я употреблю свое влияние и там, где женская слабость слишком снисходительна к надменному чужеземцу.

– За это слово вы ответите мне, милорд…

– Перед троном, маркиз!

Тут Джеймс Стюарт поклонился и пошел через двор к замку, с целью распорядиться, чтобы богослужение не встретило больше никакой помехи.

Мария преклонила колени пред Господом и с плачем изливала у подножия алтаря тревогу своего сердца. Никогда еще не чувствовала она так сильно бремени королевского венца, как в эту минуту, когда грубая сила пыталась противиться ей, когда ее подданные подняли меч на священнослужителей церкви и даже само появление ее особы не принудило бушевавшей толпы к почтительности. Она очутилась среди еретиков и должна была искать любви народа, который надсмехался над ее верой. Насколько иначе принимали ее во Франции! Марии казалось, будто она заброшена из цветущей, тихой долины на пустынный, бурный берег; там ей улыбалось вешнее солнце, здесь угрожала мрачная, ужасная ночь.

– Чем должно кончиться все это? – рыдала Мария. – Как я, слабая женщина, справлюсь с этой грубой толпой?

– Утешайся верою, – увещевал ее священник. – Кто вытерпит здесь, тот будет увенчан на Небе. Не унывай, дочь моя, потому что с тобою Господь и Пресвятая Дева. В Писании сказано: «Будьте мудры, как змеи», а также: «Кто ради Меня несет крест, того Я возвеличу». Имей терпение и смиряйся; божественный свет озарит этот мрак и засияет прекраснее прежнего. Льсти сильным и могущественным; слабый должен бороться посредством хитрости и мудрости. Обещай им свободу веры, если они не станут препятствовать тебе служить Богу по-твоему. Будь ангелом мира, успокой умы и предоставь Господу заботу о благе Его церкви. Ты прекрасна и полна прелести; пускай это милое очарование завоевывает сердца твоих врагов. Терпи, пока не сделаешься сильной, чтобы господствовать; подчиняйся, пока не приобретешь власти повелевать!

Однако слова утешения не могли осушить слезы королевы. Глубоко оскорбленная, напуганная и встревоженная за свое будущее, покинула Мария капеллу и направилась к парадному крыльцу замка.

Знатнейшие дворяне ожидали ее в большом зале. Она протянула руку Джеймсу Стюарту и со слезами поблагодарила его за помощь, оказанную им служителям церкви.

– Я здесь не королева, – сказала она, – а гонимая, обязанная благодарить за великодушную защиту, которую оказывают слабой женщине.

Никогда еще Мария не была прекраснее, как в эту минуту, когда обводила присутствующих своим взором с видом трогательной беспомощности, а в ее кротких чертах отражался горький упрек вместе с безмолвной жалобой. Взволнованные, растроганные этими речами, пристыженные оскорблением, которому подверглась королева, воодушевленные желанием показать этой женщине, что ее мольба не осталась напрасной, лэрды обступили ее и принесли ей клятву верности.

– Клянусь моею жизнью, – воскликнул Стюарт, – я готов прибить к зубцам этого замка голову изменника, который вздумал бы проникнуть в полном вооружении в пределы Холируда! Вы должны беспрепятственно совершать ваши богослужения, как и где вам угодно. Только прикажите – и строгий уголовный суд будет наряжен над теми, кто осмелился сегодня нарушить мир в королевском замке!

Мария улыбнулась сквозь слезы. Она читала по всем лицам, что покорила сердца, и этот триумф ее красоты поднял в ней упавшее мужество.

– Милорды и господа, – воскликнула она. – Избави меня Бог приветствовать мой народ актом мщения! Я прощаю тем, кто оскорбил меня, и готова верить, что все это проистекло из боязни, что я потребую, чтобы моя вера была господствующей в государстве. Объявите всенародно, что я желаю только мира и согласия, что я предоставляю каждому его веру и далека от намерения возбуждать религиозные распри, но при этом прошу и проповедников учения Кальвина осторожно судить о тех, кто принадлежит к иной церкви.

– Да благословит вас Бог за эти слова! – с жаром подхватили лэрды, потому что теперь у них рассеялось последнее опасение. – Если вы уважаете веру шотландцев, то весь народ будет стоять за свою королеву. Да здравствует Мария Стюарт, жемчужина Шотландии!

Дружный клик воодушевления сопровождал Марию, покидавшую зал, и она могла похвалиться про себя, что в этот час завоевала не только преданность своих вассалов, но и сердца своих лэрдов; то были уже не подданные, но поклонники, которые смотрели на нее восторженными взорами и почтительно целовали край ее одежды.

– Наши прелести еще не поблекли в горе и печали! – с улыбкой сказала она Марии Сейтон, придя к себе в парадную комнату.

– Государыня, – прошептал Джеймс Стюарт, последовавший за нею и поймавший эти слова, – предоставьте сиять вашему очарованию, и вся Шотландия падет к вашим ногам.

– Милорд Джеймс, довольно плохо, что мне приходится сначала завоевать ее!