Увидимся в темноте

– Так называется питомник, «GREEN LOVERS». Один из трех рядом с конно-спортивной школой «Маренго».

– Точно, – хмыкнул Вяткин. – Но вроде Однолет там отирался пару дней. Ничего подозрительного не нашел.

– Ничего подозрительного и не было. Тогда.

– А сейчас?

– И сейчас нет.

– Нет, ну и ладно. – Вяткин дернул себя за мочку уха.

– Есть телефонный звонок. Есть сообщение. От матери мальчика, страдающего тяжелой формой аутизма. Мальчик и его мать проживают в одной квартире с девушкой, которая стала жертвой серийного убийцы.

Еще есть человек по имени Кирилл Шапсай, по неподтвержденным данным – давно умерший. По неподтвержденным данным – отец мальчика-аутиста. Несостоявшийся великий режиссер, автор как минимум одного сценария, о котором фартовый продюсер Грунюшкин отзывался в превосходных степенях. А в том, что касается профессиональных вещей, чуйка у Грунюшкина на грани фантастики. Но это киношная история. И до нее Брагину дела нет. А до глухой провинции у моря есть. Впрочем, какая же она глухая? Витрина Родины, лучшие курорты страны, и тут ни убавить, ни прибавить. Но это не спасает от серийных убийств, которые – рано или поздно – случаются где угодно. Те, что могли бы представлять интерес для Брагина и его команды, датируются ранними девяностыми и серединой нулевых. Они похожи между собой, но не идентичны. Сколько сейчас могло быть Шапсаю, если бы его – в собственном доме – не убили наркоманы? Хорошо за шестьдесят, если не ближе к семидесяти.

Ближе к семидесяти, и выглядит он соответственно. Скорее всего. Брагину даже напрягаться не надо, чтобы вспомнить фотографии с бородачами на каминной полке в комнате Полины Ветровой. Тот, кого он принял за Кирилла Шапсая, обещал с возрастом превратиться в располагающего к себе старика. Если такой попросит тебя прочесть, что там выбито на аптечном чеке или какая сумма указана в квитанции на оплату электроэнергии – отказать ему будет невозможно.

Никто не боится стариков.

Никто не принимает в расчет скрытую в них силу – не все же они дряхлые и немощные, в конце концов. Да, у них могут быть проблемы – с головой, с потенцией… А ведь жертвы последней Серии не были изнасилованы. У них была срезана кожа на лицах, Брагину трудно вспомнить что-либо более ужасное. Но разве в любой Серии есть хоть что-то, что не было бы ужасным? Как там говорила многомудрая маньякопоклонница Елена Викторовна Джангирова? «Убийца обозначает сексуальность и связанное с ней доминирование по-своему».

Стоп.

Так ты далеко зайдешь, Сергей Валентинович. Опознание. Экспертиза. Но все это – лишь со слов Грунюшкина, официальный запрос требует времени, а как раз его у Брагина нет. Как раньше не было повода копать в сторону Шапсая.

Вечно они опаздывают.

– …Смотри, куда прешь! – заорал Вяткин, и Сергей Валентинович с перепугу так ударил по тормозам, что машина вылетела на обочину, со скрежетом и визгом уткнувшись в мокрую, комковатую глину.

Кажется, их подрезали.

Какой-то сволочи приспичило пойти на обгон на мокрой скользкой трассе: мелкая морось сыпалась с неба весь последний час, и никаких предпосылок к тому, что дождь стихнет, не было.

Шедшие сзади машины возмущенно засигналили, перестраиваясь.

– В жопу себе погудите, – зло бросил Вяткин, а потом, развернувшись к Брагину, спросил: – А подушки безопасности какого черта не сработали?

– Хрен знает, – пожал плечами Брагин.

– А ведь могли бы и в отбойник влететь. И не дождалась бы помощи твоя Полина.

Может, ей и не нужна помощь.

Странно, что эта мысль пришла Брагину только сейчас, после того как они с Вяткиным счастливо избежали отбойника. Звонок с телефона Полины вовсе не означает, что звонила Полина. Это всего лишь звуковая открытка, приглашение к путешествию в место, где полно птиц.

От кого?

Ничего определенного больше сказать нельзя.

…Определенность не наступила и после того, как Брагин и Вяткин добрались наконец до «GREEN LOVERS». Это был небольшой, самый дальний от трассы питомник, несколько раз менявший не только хозяев, но и профиль деятельности. Как выяснил в свое время Паша Однолет, раньше здесь была ферма по выращиванию шампиньонов, еще раньше – магазин по продаже стройматериалов, еще раньше – распилочный цех. А еще раньше – бомбоубежище. Наверное, там было что-то еще вроде склада декораций императорских театров, кинопавильона студии «Юниверсал» или замка Дракулы, но так глубоко Паша копать не стал. Чтобы попасть сюда, необходимо было свернуть с трассы и проехать пару-тройку минут по гравийной дороге, вдоль бесконечной сетки-рабицы, отделявшей унылую реальность от скифского бытия конно-спортивной школы «Маренго».

Когда Сергей Валентинович остановил машину на маленькой пустой парковке, дождь уже шел вовсю. Сквозь стену из воды просвечивал одинокий желтый фонарь над входом; само же небольшое здание и две примкнувшие к нему галереи, где хранились саженцы, были погружены во тьму.

– Ну, что? – сказал Вяткин. – Похоже, закрыто все.

– Когда это тебя останавливало?

– Если были основания – никогда.

– Считай, что они есть.

– Птички в трубке? Эсэмэс с названием?

– Этого мало?