Уцелевший

Потом мы стояли в строю, держа бревна на вытянутых руках над головами. Обычно инструкторы стараются составить команды соответственно росту, но я при своих почти двух метрах всегда буду нести львиную долю поклажи.

Инструктор все больше и больше человек обвинял в том, что они отлынивают, все больше и больше бойцов оказывалось на земле, делая отжимания, в то время как я и парочка других парней покрупнее все еще держали вес бревен на себе. Должно быть, мы выглядели, как три столпа Коронадо, словно башни из известняка, держащие купол храма, глядящие на песчаный пейзаж, полный странных, копошащихся созданий, борющихся за последний вздох.

Сразу после этого нас научили всем упражнениям и движениям с бревнами, которые мы будем выполнять на курсе: приседания, подбрасывание бревна над головой и еще куча других. Потом, пока мы еще стояли в строю, старшина приказал: «Поставьте бревна в строй» – мы бросились выполнять задание.

«Медленно! Слишком медленно! Все в воду и в песок!»

Опять к прибою, в волны, в песок. К тому времени большинство из нас просто валились с ног, и инструкторы это знали. На самом деле они не хотели, чтобы кто-то сломался, но мы потратили много времени на обучение основам работы в команде с бревном. К нашему великому восторгу, к началу дня инструкторы завершили тренировку, сказав, что мы неплохо потрудились, положили хорошее начало курсу и теперь можем направиться перекусить.

Многие из нас посчитали этот жест вдохновляющим. Однако семерых парней не слишком утешили слова офицеров, которым самое место было в коннице Сарумана из «Властелина колец». Эти семеро вернулись на плац, позвонили в колокол, висящий рядом со штабом первой фазы, и положили свои шлемы в линию напротив двери нашего командира. Так делается на первой фазе – это своеобразный ритуал выбывания. Теперь здесь лежало уже с десяток шлемов, обозначающих уход с курса, а мы ведь еще даже на обед в первый день не сходили.

Большинство из нас считали, что эти ребята поступили слишком опрометчиво. Дело в том, что вторая часть дня была выделена на еженедельную проверку комнат. Почти все с курса потратили воскресный день, убираясь в комнатах, мыли пол щетками и потом тщательно его полировали. Я каким-то образом оказался в самом конце списка на использование одной из двух электрических полировочных машин.

Мне пришлось долго ждать своей очереди, и я провозился с этим аж до двух часов ночи. Но я не терял времени. Я залатал постельное белье, накрахмалил брюки, начистил до блеска ботинки и выглядел теперь более чем прилично, а не как бомж, извалявшийся в песке, как я выглядел большую часть курса. Потом пришли инструкторы. Я не помню, кто из них зашел в мою комнату. Он оглядел эту картину военного порядка и аккуратности, потом взглянул на меня самого с выражением неприкрытого отвращения. Он осторожно открыл стенной шкаф и разбросал мои вещи по комнате. Он поднял с кровати матрас и отбросил его в сторону. Он вывалил все содержимое моего стола в кучу и проинформировал меня, что он не привык видеть новобранцев, которых устраивало проживание в мусорном контейнере. На самом деле его слова были немного более эмоционально окрашены.

За пределами моей комнаты стоял сущий бедлам: вещи были разбросаны повсюду, в каждой комнате. Я просто стоял и изумленно смотрел, как целая казарма была разграблена нашими собственными инструкторами. И тут я услышал, как в коридоре кто-то отчитывает лейтенанта Дэвида Исмэя, старшину нашего курса. Мягкий, приятный тон голоса командира Шульца спутать было невозможно ни с чем.

«Что за притон вы здесь держите, мистер Исмэй? Да я в жизни таких комнат не видел. Ваша форма – это позор. Все в океан, живо!»

По моим подсчетам, в здании было около тридцати комнат. Только три из них прошли осмотр. Но их владельцы не избежали нашего первого послеобеденного купания в океане. В сияющих ботинках и накрахмаленных брюках мы опять вернулись на пляж, оставив в казармах картину тотального хаоса.

Весь класс 226 опять побежал в воду, прямо по волнам прибоя. Потом мы развернулись и вышли обратно на пляж, выстроились в шеренгу и вернулись обратно на плац BUD/S. Командир Тэйлор снова подошел к нам бравой походкой, очевидно, готовясь к последнему событию дня – мы пока не знали, к какому и где, на пляже или в море.

Весь день мы гадали, кто он такой, но все наши расспросы дали только очень скудные плоды: командир был настоящим ветераном спецгрупп и участвовал в боевых зарубежных операциях четыре раза, включая войну в Персидском заливе. Это был мужчина среднего роста, но очень мускулистый; он выглядел как Терминатор, словно может пройти сквозь стену, даже не заметив. Было сразу видно, что у него есть чувство юмора, и он не брезговал хвалить нас, если мы хорошо справлялись. Очень мило с его стороны, скажете вы? Но половина парней оставалась на курсе одним лишь усилием воли.