Утренний хоббит

– Даже и не знаю, что посоветовать в конкретной ситуации, – шёпотом сообщил следопыт. – Нестандартный случай…

Внизу, на ровной каменистой площадке, до которой было метров тридцать пять, происходила жаркая схватка. Вернее, только её видимость.

Троица приземистых орков, одетых в лохматые тёмно-коричневые шубы, ловко орудуя длинными копьями, прижала к вертикальной базальтовой скале худенького безбородого гнома в тусклой кольчуге и высоком бронзовом шлеме. Гном, за плечами которого висел тощий вещмешок, отчаянно отмахивался тяжёлым боевым топором, а орки, глумливо хохоча, поочередно тыкали его – во все места – остриями копий.

– У этих орков – волчьи уши. Значит, они являются слугами Саурона, – прошептал Томас, снимая с плеча хоббитанский лук и доставая из колчана стрелу. – Поэтому гному надо помочь.

– Занятно, конечно. Но полностью поддерживаю, – Бродяга принялся сноровисто приводить арбалет в боевое положение.

Их стрелы просвистели почти одновременно. Заметив краем глаза, что две лохматые тёмно-коричневые фигурки неподвижно замерли на светлых камнях лощины, Томас вытащил из колчана вторую стрелу, но пристроить её на тетиве не успел: рядом промелькнуло что-то тёмное, и третий орк, глухо вскрикнув от боли, безвольно опустился на землю.

«Понятное дело, Бродяга решил не тратить время на перезарядку арбалета и по-простому запустил в противника увесистым булыжником», – усмехнулся про себя Томас. – «Шустрый дядечка! Ничего не скажешь…».

Они – солидно и серьёзно, как и полагается в таких случаях – спустились в распадок, оставив лук и арбалет на горном склоне. А чего ради, спрашивается, таскать их с собой? Бой на дистанции уже был завершён, причём, полной и безоговорочной победой.

– Ну, и что это было? – слегка бравируя, спросил Томас у гнома, устало опустившегося на колени.

– Пошли к чёрту! – ответил тот неожиданно звонким голосом. – Того самого, чего всем наглым мужланам надо от женщин…. Но, не на ту напали, морды ушастые! Да и вы, незнакомцы, близко не подходите…. Зашибу! – гном проворно вскочил на ноги и угрожающе завертел боевым топором, ловко перебрасывая его из одной руки в другую.

– Елочки зелёные! – от души восхитился Бродяга, с нескрываемым любопытством разглядывая гнома. – Я как-то и не думал никогда про это…. Надо же!

Томас не успел понять, что имел в виду следопыт, произнося последнюю фразу, так как стало не до того: орк, оглушённый брошенным камнем, пришёл в себя, вытащил из-за голенища сапога широкий нож и, громко завизжав, метнулся в сторону Бродяги.

Не медля ни секунды, Томас прыгнул наперерез. Сбил орка с ног, но и сам упал рядом. Проворно вскочил на ноги, увидев перед собой остриё ножа, успел в последний момент поставить руками оборонительный блок, отводя клинок врага в сторону. Крутнулся на месте, выполняя классическую мавашу-гири.[2] Добил упавшего противника – на уровне рефлекса – двумя скупыми ударами в шею-голову.

– Занятно-то как получается…, – удивлённо протянул Бродяга. – Причём, по всем фронтам сразу…

Гном же никак не мог угомониться: всё фыркал, плевался во все стороны и – уже явно устало – продолжал размахивать своим топором.

– Угомонись, красавица! – совершенно серьёзно посоветовал следопыт. – Так и женихов всех можно распугать. А как оно – без женихов? Плохо, понятное дело, хреновасто…

– А пошли вы все! – нервно заявил гном, с силой всаживая топор в старый берёзовый пенёк. – Тоже мне, женихи отыскались…

Высокий бронзовый шлем отлетел в сторону.

– Ну, и ни фига себе! – зачарованно выдохнул Томас. – Бывает же…. Мать моя женщина, чудачка недоверчивая!

– Да и я толкую про то же самое, – поддержал его Бродяга. – Первый раз наблюдаю такое занятное и необычное дело. Даже не верю собственным глазам…

Гном оказался самой натуральной девчонкой. Молоденькой, большеглазой, курносой, со светло-соломенными волосами до плеч и милыми ямочками на выпуклых щеках.

– Чего уставились-то? – разозлилась девчонка. – Смотрите, как бы зенки не вылезли наружу. Тоже мне, герои…. Что, небось, думали, что гномы появляются на свет сами по себе? Без женского участия?

– Что-то вроде того, – признался Бродяга, задумчиво и неуверенно теребя светлую серьгу в правом ухе. – Я как-то и не задумывался никогда – откуда берутся гномы. Да и о гномах-женщинах ничего не слышал…. А ты, Утренник?

Томас, промолчав, только развёл руки в разные стороны, подтверждая, тем самым, свою полную неосведомлённость, а про себя подумал: – «И у мистера Толкинена данный вопрос не был освещён толком. Мол, гномы и гномы. Приземистые, бородатые, грубые…. А тут – вон какое дело! Симпатяшка белобрысая и веснушчатая…. Кот, конечно же, сразу сойдёт с ума. Хотя бы из-за этих милых ямочек…».

Бродяга первым пришёл в себя и миролюбиво предложил:

– Может, познакомимся? Я – следопыт по прозвищу Бродяга. Прожжённый такой следопыт, заслуженный и настоящий…, почти…, – замялся на секунду-другую. – А вот этот пухлый ушастик – хоббит Утренник. Тоже фигура в Средиземье известная, и даже – местами – легендарная…