Утес чайки

– Не в моих правилах исключать или принимать что-либо без достаточно весомых доказательств.

Дэвид рассмеялся:

– Похвально для журналистки. Некоторые из ваших коллег трубят обо всем, что приходит им в голову, и даже не задумываются ни о каких доказательствах.

– Я стараюсь работать иначе.

– Вы беседовали с Алексом Барнсом?

Кейт покачала головой:

– Пока нет, но я непременно сделаю это. Какое мнение у вас о нем сложилось?

– Ну… когда лежишь рядом с человеком на животе на причальной стене, над бушующим морем и под проливным дождем, тут не до взаимных оценок. В каком-то смысле мы сражались за нее бок о бок. Но так и не познакомились как следует.

– А потом? Вы сидели рядом с ним в машине «скорой помощи», с одеялами на плечах и кружками горячего чая в руках… Что вы думали тогда о нем? Может, о чем-то с ним говорили?

Дэвид задумался:

– Вы верно себе это представляете. «Скорая помощь», одеяла, чай… О чем мы говорили? Барнс обессилел. Полностью. Он вкратце рассказал полицейскому, который подошел к машине, что случилось. Как он услышал крик о помощи, а потом увидел Амели, но не смог перетащить ее через стену. Как у него мерзли руки… Это была чистая правда. Даже у меня пальцы превратились в ледышки, а ведь Барнсу пришлось держать ее гораздо дольше. Помню, у него далеко не сразу получилось взять чашку. А потом, когда он наконец поднес ее ко рту, рука так дрожала, что я думал, он расплескает весь чай.

– И он совсем ничего вам не сказал?

Она видела, как Дэвид старается что-нибудь вспомнить.

– Нет. После разговора с полицейским он вообще ничего не говорил.

– Он пытался каким-то образом связаться с Амели?

– Это было невозможно. Приехали две машины «скорой помощи», Амели увезли в другой. Никакой возможности контакта.

– И какое мнение вы составили о нем?

– О ком?

– О Барнсе… и всей ситуации в целом.

– Я тогда не думал о Барнсе. Только о девушке. Я ведь не знал, что это о ней писали во всех газетах. Там, на фотографии, была совсем другая девушка. Промокшая, измученная, она изменилась до неузнаваемости. Думаю, прибывшие на место полицейские тоже не сразу ее узнали. Я спрашивал себя, как она оказалась в воде. Я надеялся, что это несчастный случай, а не самоубийство. Если такие молодые люди ни во что не ставят жизнь, наше дело совсем безнадежно.

– Неужели и об этом вы ни слова не говорили с Барнсом?

– Представьте, нет. Он был так измотан, что ни на что не реагировал. – Дэвид покачал головой. – Мне жаль. Вы ожидали от меня что-то услышать… Но мы действительно просто сидели в машине и пили чай.

– Наверное, это нормально в такой ситуации.

Кейт думала, о чем еще могла бы спросить Дэвида Чапленда, но в голову ничего не приходило.

– Может, проверим пиццу? – предложил он.

Они ели руками, из бумажных тарелок перед камином. По крайней мере, пытались есть. Должно быть, Кейт что-то не так сделала с тестом, потому что оно получилось твердым как камень. После второго укуса Дэвид посмотрел на нее несчастными глазами:

– Не сердитесь, пожалуйста, но если я продолжу есть, точно потеряю несколько зубов. Черт возьми, как тесто для пиццы может быть таким твердым?

Кейт тоже беспокоилась о своих зубах, поэтому покорно пожала плечами:

– Я вообще не умею готовить. Вечно все порчу.

– Не страшно. У нас есть вино.

Они выбросили пиццу в мешок для мусора на кухне. Кейт отыскала в шкафу початую упаковку соленых крекеров. Это было лучше, чем ничего. Они убрали неудобные складные стулья и сели на полу в гостиной. Кейт с тревогой ждала, чем закончится вечер. Поскольку она ничего не ела с завтрака, а пару сухих кусочков пиццы едва ли можно считать едой, вино быстро ударило в голову. Алкоголь всегда был небезопасен для нее, делал разговорчивой до неприличия.

– То есть детство и юность вы провели здесь, в этом доме? – спросил Дэвид.

Кейт кивнула:

– Да, и не раз возвращалась сюда позже. Мама умерла много лет тому назад. Папа три года как… – Она почувствовала на себе пристальный взгляд Дэвида. – Его убили здесь, в этом доме.

Это все вино. Кейт не хотела об этом говорить.

Дэвид в ужасе посмотрел на нее:

– Убили?

– Да. Дело в том, что мой отец… был довольно высокопоставленным полицейским и ввязался в историю, которая стоила ему жизни.

– Боже мой… – прошептал Дэвид. – Ужасно.

Кейт не собиралась развивать эту тему. Не иметь ничего общего с семьей, где произошло убийство, – естественное желание любого нормального человека. Тем не менее…

– Да, – она кивнула. – Тогда я узнала об отце много такого… о чем предпочла бы не знать. Это был шок.

– Настолько страшно?

– Отец всегда был моим героем. Лучшим из людей, кого я знала, вне всяких подозрений… Это было как… я не могла в это поверить.

Кейт в ужасе почувствовала, как слезы обожгли глаза. Нет, плакать нельзя. Только не сейчас.

– Кто его убил? – как ни в чем не бывало спросил Дэвид.

– Тот, кто… в общем, не важно. Так или иначе, они напали на него здесь, в этом доме, февральской ночью.