Утес чайки

– Как и двух других парней, вскоре во всем сознавшихся. Сколько можно говорить об этом! – Райан нетерпеливо замахал руками. – Когда подобное случается с молодой девушкой, пусть даже и зрелой женщиной, которую похищают, над которой издеваются, не нужно быть чертовым психологом, чтобы понять, что она травмирована на весь остаток жизни. Если, конечно, вообще останется жива. Первые недели и месяцы самые тяжелые. То же с этой, как ее… Амели Голдсби. Она пробыла целую неделю во власти этого маньяка. И вы всерьез верите, что после этого она может дать адекватное описание хотя бы его внешности? В конце концов он мог ее запугать. Дать понять, что ее ждет, если она его выдаст. Что он найдет ее хоть на краю света, и дальше… С чего вы взяли, что словам Амели Голдсби можно верить?

Это была новая мысль, по крайней мере для Кейт. Она не знала, рассматривал ли такой вариант Калеб Хейл. Амели умалчивала о важнейших моментах похищения, и всем казалось очевидным, что все дело в бессознательной блокировке, что срабатывает механизм защиты, не позволяя Амели заново столкнуться с пережитым ужасом. Но что, если все сложнее, или, если угодно, проще? Что, если Амели боялась говорить, потому что преступник запугал ее? Если же наконец, не без ее помощи, он все-таки окажется за решеткой, некоторое время она сможет жить спокойно. Но рано или поздно он выйдет. Раньше, чем хотелось бы, потому что безопасность жертвы преступления – далеко не главная задача системы правосудия. Не говоря о друзьях злоумышленника, которые останутся на свободе.

Если б Кейт официально состояла в следственной группе, то непременно обсудила бы этот вопрос с Калебом. А так… уж очень велик риск быть неправильно понятой.

– Ну, хорошо… – Кейт решила вернуться к тому, с чего начала: – Значит, брат. Но что вы имеете против самого Кевина?

– Неприятный парень, – Райан мотнул головой.

– Неприятный парень – или насильник и похититель людей? Здесь есть разница, и значительная.

Глаза Райана сузились:

– Для какой газеты вы пишете? Какая-нибудь левая газетенка в защиту прав обаятельных убийц?

– Я свободная журналистка, – пояснила Кейт, – и еще не решила, кому предложу этот материал. Просто хочу знать, что произошло и как люди с этим живут.

Эта легенда с журналистикой – чисто спонтанная идея. Надо же было как-то объяснить случайной пассажирке в Скарборо, почему Кейт задает так много вопросов о Райане Касуэлле и его дочери Ханне. Она не могла представиться сотрудником лондонской полиции, хотя в большинстве случаев это действовало безотказно. Но если по следам Кейт пойдет Калеб и люди будут говорить ему, что с ними только что беседовала сотрудница Скотланд-Ярда, он, конечно, сумеет сложить два и два. При этой мысли Кейт опустила голову.

Итак, сейчас она журналист-фрилансер, имеющий слабое представление о своей работе. Интересно, как далеко она может зайти? Но Райан Касуэлл, похоже, не усомнился в истинности ее слов – забеспокоился только, что Кейт напишет не то, что ему хотелось бы.

– То есть вы хотели знать, что, по моему мнению, произошло, – сказал он. – Кевин Бент случайно встречает Ханну на вокзале. Предлагает подвезти. Высаживает в Скарборо, потому что сам собирался в Кроптон. Но по дороге решает, что глупо упускать такую возможность. Возвращается, снова разыскивает ее на вокзале и говорит, что все-таки сможет подбросить до Стейнтондейла. Она садится в машину, ни о чем не подозревая. Он отвозит ее куда-нибудь в глушь, лезет целоваться и все такое. Она сопротивляется. Бент насилует ее, а потом для верности убивает. Выбрасывает тело в какое-нибудь болото в Национальном парке, где ее никогда не найдут. Вот и все, – он встал. – Можете идти. Ах да, вы еще хотели знать, как с этим живут… Ну, здесь я могу говорить только за себя.

Тут лицо Райана Касуэлла исказила такая гримаса, что Кейт содрогнулась. Никогда не приходилось ей видеть столько боли на лице человека.

– У меня отняли все… все, что придавало жизни смысл. Я не смог оставаться в доме, где жил с Ханной. Теперь я здесь… не живу, просто жду, когда все это закончится. Развалина, а не человек… Можете написать об этом.

Райан поднял руку в нетерпеливом жесте в направлении двери.

Он сказал все.

3

Констебль Китти Вентворт когда-то иначе представляла себе работу в полиции. Все-таки она детектив! Пусть не суперинтендант, она не особенно задумывалась о пути, который ведет к таким высотам. Трудно, да, ничто на свете не дается даром, но какого характера будут трудности, на счет этого она, похоже, ошибалась.

В самых кошмарных фантазиях Китти не могла вообразить себе ту мучительную скуку, холод, усталость и давящее ощущение жалости к себе, которое представляла собой ее служба в данный момент. Никто не был бы способен этого сделать. Некоторые вещи были просто за гранью человеческого воображения.