Ушкуйник. Бить врага в его логове!

Павел с ушкуя спрыгнул на берег, стал выяснять дорогу на Сарай. Оказалось – не зря. Волга в нижнем течении делилась на множество рукавов. Старший из козаков прутиком начертил, поясняя, в какой из рукавов поворачивать следует, потом еще и еще. Действительно, не зная, заблудишься. Причем козаки заметили, что некоторые из рукавов настолько поросли камышом, что судам широким, вроде торговых ладей, и протиснуться будет мудрено.

– А дальше смотри по левому берегу, – донеслось до Михаила. – Увидишь крепостные стены – то Сарай и будет.

– Благодарствую, люди добрые, – поклонился Павел.

Михаил заметил, что к разговору Павла со старшим из козаков внимательно прислушивался Костя.

Через несколько дней достигли нужной протоки, вошли. И вскоре по левому берегу показались стены из глиняных кирпичей большого размера. Не успели они ошвартоваться у причала, как подошел мытарь.

– Чего привезли? О, бревна! Очень хорошо, нужный товар! – на хорошем русском языке сказал он. – Плати торговую пошлину – серебряный дирхем.

– Нет у меня дирхемов, возьми нашим серебром.

Мытарь деловито достал из заплечной котомки простейшие весы из латуни. На одну чашку он положил дирхем и протянул руку:

– Давай свое серебро.

Михаил отсыпал пригоршню серебряных рублей. Когда чашки весов уравновесились, мытарь благосклонно кивнул:

– Оплатил! – и выдал медную табличку: – Можешь торговать!

Едва он ушел, как на причале, неведомо откуда взявшись, показались люди. Возбужденно споря меж собой и энергично размахивая руками, они показывали на прибывший ушкуй. Одеты они были разношерстно. Кто-то чисто по-татарски – в халатах и тюбетейках, другие в остроконечных шапках и халатах другого покроя, один – в тюрбане, длинной рубахе и белых штанах. И все направлялись к ушкую. Ясно – купцы спешат, стараясь упредить соперников.

Не спрашивая разрешения, купцы забрались на ушкуй и стали осматривать и щупать бревна. За товар Мишаня был спокоен – сам лес перед покупкой осматривал: не гнилой, жучками-короедами не точеный.

– Почем продаешь?

– Это смотря сколько брать будешь – одно бревно или все разом.

– Все взять хочу! – выступил вперед одноглазый купец. – Цену назови!

Мишка назвал сам-пять, то есть в пять раз увеличил цену, за которую брал. Прежде всего, все-таки он был купцом и в проигрыше быть не хотел. Во-вторых, Костя предупреждал его: «Цену повыше загни, чтобы сразу не купили – мне несколько дней надо, чтобы город осмотреть». К удивлению Мишани одноглазый сразу согласился.

– Все беру – весь лес.

– Как весь? А нам? – стали возмущаться другие купцы. – Так нечестно!

И пошла между купцами перепалка. Один из них потряс мошною, вытянутой из-за широкого пояса.

– Даю сверх цены десять дирхемов!

– Ибрагим, зачем цену перебиваешь? Ты думаешь, у меня денег мало? Или я – нищий?

Единственным объяснением такого ажиотажа было то, что их ушкуй с лесом оказался первым после зимы. А желающих строиться было немало, и лес был отличного качества.

Наконец купцы договорились между собой. Половину забирал одноглазый Ахмед – тот, что первым намеревался купить весь лес, другую половину купил Ибрагим. Причем цена за лес, к удивлению и радости Мишани, подросла, и он получил сам-семь. Цена просто фантастическая для северных краев. За такие деньги можно было под Хлыновым пару деревень купить – вместе с избами, холопами, живностью и землею.

Деньги Мишане отсчитали тут же, при свидетелях – других купцах. Те несолоно хлебавши уныло пошли с причала восвояси.

Лес договорились забрать с утра. За торгом Мишаня и не заметил, как исчез Костя.

Ибрагим теребил Мишаню за рукав.

– Что-то я тебя раньше не видел.

– Я в Сарай раньше не ходил.

– А ведь обратно пустым не пойдешь? Э? – вкрадчиво спросил Ибрагим.

– Конечно, товары куплю.

– Я знаю, что на Руси спросом пользуется. Ты меня уважил, половину товара отдал. Ах, этот Ахмед! Сын грязной рабыни, подлый обманщик. Пойдем со мной, я покажу, что тебе нужно.

Мишаня обернулся, ища взглядом Павла или Костю. Но Кости не было, а Павел кивнул – иди, мол. Как-то неуютно Мишане стало. На поясе калита висит, полна серебра – а ну как срежут в толчее?

Ибрагим как будто мысли его прочитал.

– Э, не переживай, у нас в Сарае воров нет. Как поймают кого – сразу руку отрубают прилюдно, на площади. Пойдем, уважаемый!

Ибрагим потащил его за рукав в город.

Пока шли, Мишаня пытался запоминать дорогу, вертел головой. Перед каждой лавкой, которых здесь было, наверное, сотни, лежали рулоны тканей, ковры, стояла медная кованая посуда – блюда, кумганы.

Ибрагим подвел его к одной из лавок.

– Смотри и выбирай! Это лавка моего племянника. Клянусь Аллахом, он отдаст тебе товар по справедливой цене.

Ибрагим заглянул Мишане в глаза.

– Ведь в следующий раз ты весь лес отдашь мне? Зачем нам Ахмед?

Лавка была полна коврами персидской работы. Толстые, яркие, с разноцветным орнаментом. Нога утопала в них чуть ли не по щиколотку. Что же, товар неплохой, в Хлынове на ковры спрос хороший.

Мишка выбрал с десяток, отдал деньги.