Читаем Урок анатомии. Пражская оргия полностью

Ах, будь ему четырнадцать лет, будь он Гилбертом Карновским, он бы предложил ему взять то, что ожидает евреев, и засунуть себе в задницу. Но ему было сорок, и он был Цукерманом, поэтому, продемонстрировав, пусть лишь себе, разницу между персонажем и автором, он повесил трубку и обнаружил, что боль никуда не делась. Встав на заваленной бумагами кровати, вскинув кулаки к потолку темной каморки, он заорал, завопил, потому что понял: позвонив Аппелю и дав волю ярости, он почувствовал себя только хуже.

<p>4</p><p>Горение</p>

Двойная порция водки на взлете, затем, над какой-то водной артерией Пенсильвании, три затяжки травой в туалете самолета, и Цукерман перенес полет вполне терпимо. Боли не больше, чем если бы он сидел дома и ничего не делал, только пестовал свою боль. А каждый раз, когда решимость его покидала и он объяснял себе, что убегает, поддавшись идиотскому порыву, убегает к чему-то, что не обещает облегчения, убегает от того, от чего не скроешься, он открывал буклет медицинской школы и перечитывал таблицу на странице 42, где описывались по дням занятия, ожидавшие студентов-первокурсников.

Начало занятий в восемь тридцать, пять раз в неделю, с биологии 310/311. С девяти тридцати до полудня – практические занятия в клинике 300 и 390. Час на обед, а затем с часу до пяти ежедневно – анатомия 301. Вечером – домашние задания. Дни и ночи, заполненные не им и тем немногим, что он знает, а ими и тем, чего он не знает. Он перешел к описанию занятий в клинике, 390.

Pнакомство с пациентом. Это курс первого года обучения… Каждый студент в присутствии группы проведет беседу с пациентом, сосредоточившись на текущем состоянии и жалобах, начале заболевания, реакции на болезнь и госпитализацию, переменах в жизни, личностных особенностях, способах преодоления болезненных состояний и т. д.

Звучит знакомо. Похоже на сочинительство, только способы преодоления и личностные особенности относятся к пациенту с улицы. Другие люди. Кому-то давно нужно было мне об этом рассказать.

360. Gеринатология. Студент будет работать полный рабочий день в предродовом и родильном отделении. От него потребуется перечитать литературу по методам записи физиологических параметров матери и плода во время схваток и родов…

361. акушерство: родильные палаты. Данный факультативный курс касается родовспоможения в стационаре, прежде всего в палатах для рожениц. Продолжать оказывать медицинскую помощь можно, ведя наблюдение за избранными пациентами после родов…

Только в Мичигане Цукерман обнаружил, что, если выбираешь специальностью акушерство, специализируешься также и по гинекологии. Образование опухолей. Инфекции репродуктивных органов. Что ж, это могло бы дать старому наваждению новый поворот. Более того, после “Карновского” это был его долг перед женщинами. Судя по отзывам в феминистской прессе, его фото вполне могут повесить в почтовых отделениях, рядом с портретом маркиза де Сада в профиль и анфас – как только бунтующие возьмут Вашингтон и решат отправить на гильотину тысячу главных женоненавистников из сферы искусства. Тут у него была репутация не лучше, чем у не одобрявших его писаний евреев. Даже хуже. Они поместили его на обложку одного из своих журналов: почему этот мужчина так ненавидит женщин? Девицы были настроены серьезно – жаждали крови. Что ж, он перехватит инициативу и будет разбираться с их отклонениями. Бороться с нарушениями менструального цикла по любой шкале ценностей занятие серьезнее, чем он сказал – она сказала – я сказала – ты сказал. В память о матери, которую он никогда не хотел обидеть. Во имя бывших жен, которые сделали все, что могли. За его отзывчивый гарем. Где я прелюбодействовал, там я буду ставить диагнозы, прописывать лекарства, оперировать и излечивать. Да здравствует вагиноскопия, долой Карновского!

Идти в медицинскую школу – полное безумие, иллюзия больного человека, надеющегося вылечить себя. И Дженни это предчувствовала: надо мне было ехать в Беарсвилль.

Перейти на страницу:

Все книги серии Цукерман

Призрак писателя
Призрак писателя

В романе «Призрак писателя» впервые появляется альтер эго Филипа Рота: Натан Цукерман — блестящий, сумасшедший, противоречивый и неподражаемый герой девяти великолепных романов Рота. В 1956 году начинается история длиной почти в полвека.Всего лишь одна ночь в чужом доме, неожиданное знакомство с загадочной красавицей Эми Беллет — и вот Цукерман, балансируя на грани реальности и вымысла, подозревает, что Эми вполне может оказаться Анной Франк…Тайна личности Эми оставляет слишком много вопросов. Виртуозное мастерство автора увлекает нас в захватывающее приключение.В поисках ответов мы перелистываем главу за главой, книгу за книгой. Мы найдем разгадки вместе с Цукерманом лишь на страницах последней истории Рота о писателе и его призраках, когда в пожилой, больной даме узнаем непостижимую и обольстительную Эми Беллет…Самый композиционно безупречный и блистательно написанный из романов Рота.— VILLAGE VOICEЕще одно свидетельство того, что в литературе Роту подвластно все. Как повествователь он неподражаем: восхищает и сам сюжет, и то, как Рот его разрабатывает.— WASHINGTON POST

Филип Рот

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Зарубежная классика
Урок анатомии. Пражская оргия
Урок анатомии. Пражская оргия

Роман и новелла под одной обложкой, завершение трилогии Филипа Рота о писателе Натане Цукермане, альтер эго автора. "Урок анатомии" – одна из самых сильных книг Рота, написанная с блеском и юмором история загадочной болезни знаменитого Цукермана. Одурманенный болью, лекарствами, алкоголем и наркотиками, он больше не может писать. Не герои ли его собственных произведений наслали на него порчу? А может, таинственный недуг – просто кризис среднего возраста? "Пражская оргия" – яркий финальный аккорд литературного сериала. Попав в социалистическую Прагу, Цукерман, этот баловень литературной славы, осознает, что творчество в тоталитарном обществе – занятие опасное, чреватое непредсказуемыми последствиями.

Филип Рот

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Зарубежная классика

Похожие книги