Упреждающий удар

Странная это была автолавка. Вовсе не автолавка. Машина оказалась под завязку набита коробками с видеокассетами. Мне в бок упирался угол картонной коробки, полной видеопродукции. Я вытащил одну и скривился: «Стальной кулак, приученный убивать», — прочитал я. Неужели даже на правительственных дачах смотрят подобную чепуху?

Чтобы успокоиться, я начал смотреть на деревья, которые проплывали за окном.

— Если ты рассердился, — пробовала заговорить Надя, — то, уверяю тебя, совсем напрасно…

Я не отвечал.

— Внимание! — прошептала девушка через некоторое время. — Проходная! Не дыши! Пригнись!

Джип как раз остановился. Надя объяснила мне, что здесь нас могут ссадить, и тогда все пропало.

Когда машину кругом начал обходить распаренный солдатик в гимнастерке, с автоматом Калашникова на плече, я почувствовал, что меня покрывает холодный пот. «Что будет, если он нас засечет? — думал я. — Просто отправит домой, как провинившихся школьников?»

Солдатик остановился у «кормы» автомобиля. Нам этот парень был хорошо виден сквозь тонированные стекла, а о нашем существовании он, судя по всему, даже не догадывался.

Он дотронулся до ручки, и у меня внутри все сжалось. Но солдатик не стал открывать дверцу. Алик отвлек его разговором. Затем Алик и его собеседник ушли, а еще спустя некоторое время послышался скрип ворот, раздвигаемых в стороны. Мы с Надей вздохнули с облегчением, а я подумал, что, пожалуй, был несправедлив к Алику — он не такой уж и дурак.

Джип тронулся с места.

Я, вытянув шею, смотрел по сторонам. Автомобиль катил между высокими красивыми соснами, под которыми зеленели ухоженные лужайки. И вообще можно было заметить, что лес с обеих сторон дороги стал гораздо более аккуратным. Дворники у них тут специальные работают, что ли?

Наконец, Алик остановил машину. В наступившей тишине мы с Надей сидели, не шелохнувшись.

— Что будет, если нас сейчас засекут? — прошептал я.

— Ничего не будет, — улыбнулась Надя. — Мы прошли основной периметр!

Дверца взлетела вверх. Первое, что я увидел, были сырые картофелины на ногах Алика.

— Выбирайтесь, — сказал он. Картофелины пошевелились.

Мы выскочили на асфальт. Алик опустил дверцу.

— Вы когда назад? — спросил он.

— Да вот, — Надя посмотрела на часы. — За полчаса обернемся.

— Если успеете, я вас подкину, — сказал Алик равнодушно. Он, видимо, хотел отправиться за руль, но тут произошло нечто, о чем я до сих пор вспоминаю со стыдом.

Я сделал какое-то неосторожное движение, после чего револьвер вывалился у меня из-за пазухи. Запрыгал по асфальту.

— Ого, — сказал Алик безо всякого выражения.

Как будто он каждый день видел, что из-за пояса людей, которых он подпольно провозит на режимную территорию, вываливается оружие! Я, ругая себя последними словами, постарался поскорее подобрать пистолет.

— Все забываю спросить тебя, Надя, кто это с тобой? — поинтересовался Алик.

Разогнувшись, я увидел, что он рассматривает меня злыми глазами.

— Это мой… телохранитель! — ответила Надя.

— Ну-ну, — сказал Алик. — Ладно, — добавил он, — я поехал.

Усмехаясь, он сел за руль. Машина, обдав нас выхлопными газами, поползла по асфальтированной дорожке. Я задумчиво смотрел вслед.

— Куда он? — спросил я.

— Там дальше бассейн и ресторан, — пояснила Надя. — Все в одном здании. Там же пункт проката видеокассет. Два раза в неделю обновляется репертуар, Алик его и обновляет. Он водитель машины, есть еще его компаньон. Иногда они возят продовольствие.

Надя увлеклась рассказом, но я соврем перестал ее слушать. Я смотрел по сторонам и понимал, что территория этих дач ничем не поражает. Она сильно напоминала пионерский лагерь. Сосны. Лужайки. Кирпичные домики под соснами. Солнце ласковыми золотыми монетами рассыпается по траве. Какие-то толстые мамаши в купальниках и дети дошкольного возраста возились в песочнице перед домиками. Для полного сходства не хватало только качелей и каруселей.

— …Собственно, это не единственный правительственный дачный поселок рядом с Москвой, — говорила девушка. — Есть еще несколько. И еще есть на Кавказе, возле Сочи…

— Разумеется, — кивнул я. — Там сейчас парится твой дядюшка… Чернозуб.

Надя метнула на меня взгляд:

— Не говори так, — ответила она. — Отставка сильно повлияла на него. Мой дядя… Я сегодня говорила с ним по телефону. Как бы он ни относился ко мне, он сильно переживает… Иной раз я ловлю себя на мысли, что хотела бы сделать что-нибудь для него…

Мне бы уже тогда насторожиться, но я пропустил эти слова мимо ушей!

Тогда меня еще ничто не настораживало. Мы просто шагали по асфальтированной дорожке, которую окружали кусты жасмина, и я чувствовал себя подростком, без билета пробравшимся в «Диснейленд». Кусты были высокие, и все же я чуть пригибался, втягивая голову в плечи.

Девушка, заметив это, рассмеялась:

— Расслабься! Здесь внутри нет охраны!

— Да?

— Она только на внешнем периметре! Сто лет ты здесь никому не нужен!

Ну что же, я попробовал ей поверить.