Упреждающий удар

Проклиная взрыв своей борьбы против сигарет, я прошел к рабочему месту. Но успокоиться не получилось. Едва я сел за стол, зазвонил телефон. Я схватил трубку:

— Алло?

Звонила мама. Она была до крайности взволнована:

— Почему ты не сказал, что у тебя случилось? — воскликнула она. — Тебе принесли повестку!

Меня как обухом по голове ударило. Вот оно, начинается.

— Какую повестку? — спросил я. — Куда?

— Тут какая-то белиберда, не разберу…

— Ну сокращение? — подсказал я.

— Да. МУ… МУ… — пробовала прочитать мама.

— МУБОП, — выдохнул я.

Все было ясно!

— Я спустилась за газетами, смотрю — у нас что-то белеет в почтовом ящике, — начала рассказывать мама. — Я думала рекламка и чуть не выкинула…

— Ты не могла бы зачитать слово в слово, что там написано? — прервал я.

— Сейчас… — ответила мама и зашелестела бумажкой. — Вот: «Вы вызываетесь в Московское управление по борьбе с организованной преступностью в качестве свидетеля по делу…» — Она прекратила чтение: — Паша, почему «с организованной преступностью»?

— О Господи! — воскликнул я. — Ты мне ответь лучше, по какому делу!

— Здесь не написано… — сказала мама после паузы. — Паша, что это все значит?

— Я тебе потом объясню, что это все значит, — едва сдерживаясь, ответил я. — Пожалуйста, скажи мне, что там еще?

Мама подчинилась:

— Здесь подпись: «Следователь по особо важным делам Старцев»… И все. Нет, еще: «При себе иметь паспорт».

Я резко выдохнул. Фамилия «Старцев» мне ни о чем не говорила.

— И еще приписан от руки номер телефона, — продолжала мама. — Я скажу, а ты, пожалуйста, позвони! Может, тебе скажут, что от тебя хотят…

— Да, да! — воскликнул я. — Обязательно позвоню!

Мама продиктовала мне номер телефона, я записал его на бумажку и опустил трубку. И схватил пылающую голову в ладони. Аппарат тут же зазвонил снова.

Я застонал, хватая трубку:

— Алло!

— Может быть, ты все-таки объяснишь… — раздалось из трубки.

— Прости, мама, — сказал я. — Сейчас не могу. Я уже настраиваюсь на разговор со следователем Старцевым.

Я отлично понимал, что веду себя по-свински, и все-таки положил трубку на рычаг.

* * *

Сидеть в ячейке из четырех прозрачных стен — это, я вам скажу, еще то наказание! Пластиковая дверь за спиной — единственное непрозрачное место, — но она не служит защитой от любопытных взглядов сослуживцев!

Может быть, впервые в жизни я понял, что ультрасовременный дизайн нашего Здания надо послать к чертям собачьим, мне хотелось скрыться в обычной, всем нам привычной комнатенке с четырьмя стенами — с четырьмя обычными, непрозрачными стенами… сперва хорошо выспаться там, а потом — звонить, куда надо.

Ерунда какая-то. Деда забрали вчера, а мне присылают повестку сегодня. Почему? Первое, что приходило в голову: неужели Дед не сдержал слова и признался, что передал мне какие-то деньги? Но разве так поступить было в интересах Деда? Да и признаться можно было только на допросе. Кто у нас в день задержания устраивает допрос?

Черт побери, сказал я себе. Что-то у меня не получалось рассуждать логически. Видимо, после бессонной ночи. Позвоню-ка я лучше в МУБОП…

Я снял трубку и дрожащим пальцем набрал номер. В трубке долго раздавались длинные гудки, потом трубку сняли.

— Слушаю вас, — произнес мужской голос.

— Вас беспокоит… — начал я и запнулся.

— Что-что? — недовольно спросил голос.

— Вас беспокоит Ярвид Павел Альгердович, — выдавил я через силу. Все-таки я первый раз в жизни разговаривал со следователем, мне было трудно! — Вы прислали мне…

— Ярвид? — перебил мужчина. — Ах да!.. — Он повысил голос: — Я посылал курьера к вам с повесткой… Признаться, я не ожидал от вас такой прыти, Павел Альгердович! — Мой собеседник заговорил совсем весело. — А вы молодец, Павел Альгердович, что позвонили! Хе-хе! Вот так! Напрямую! Без обиняков! Каюсь, я написал телефон на повестке в самую последнюю минуту… Вы что-то хотели сказать мне?

Я был немного сбит с толку такой быстрой сменой настроения. Почему он так обрадовался? На него подействовал мой звонок?

— Я, собственно, хотел знать, в чем дело… — начал я формулировать вопрос.

— А вы приходите! — весело прервал меня мужчина. — Мы все выясним на месте…

— Простите, с кем я говорю?

— Моя фамилия Старцев.

Следователь Старцев. Значит, я попал туда, куда нужно. Но нет, пришло мне в голову, надо поставить прямой вопрос, иначе он никогда не догадается, чего я хочу.

— Может быть, вы скажете мне по телефону, по какому вопросу я вызываюсь?

— Нет-нет, вы приходите и все узнаете! — настойчиво повторил Старцев. — Я вас вызвал… на завтра, на десять утра? Ага… — Он сделал паузу. — Нет, вы приходите пораньше, скажем, часиков в девять…

Я вдохнул и выдохнул. Просить о чем-то незнакомого человека было бесполезно.

— Знаете что, — произнес вдруг следователь уже обычным, спокойным тоном: — Не будем тратить времени. Приезжайте сейчас, если вам нечего делать. Мне кажется, вам именно нечего делать.

* * *

Чтобы не уснуть за рулем, я снова и снова продумывал линию своего поведения: мне ведь надо было как-то себя держать в кабинете у следователя!