upload

Натали сентиментально рассказывала Джули: "О, сестричка, подожди, пока не встретишься с моим

замечательным парнем..."

И, да, в конечном итоге мы встретились. Вроде того. На свадьбе Натали с другим

мужчиной.

Её отец мёртв. Её мама, ммм, но с ней та же проблема, что и с сестрой. Друзья Натали... тут

тоже сложности. Натали и я в основном проводили время в уединении в Крафтборо, штат

Вермонт. В одной усадьбе фермерского типа я писал диссертацию по политологии, а в другой по

соседству Натали рисовала картины. Я собирался прожить там шесть недель. Но прожил вдове

больше, потому что, во-первых, познакомился с Натали, а, во-вторых, не мог больше

концентрироваться на писательстве после того, как познакомился с Натали. Я никогда не был в её

родном городе на севере Нью-Джерси, а она лишь однажды пришла с коротким визитом на

кампус. Наши отношения остались в том Вермонтском пузыре.

Сейчас я почти вижу, как вы киваете головой. Ага, вы думаете, что это всё объясняет. Что

это был летний роман, построенный в фальшивом мире без обязательств и реальности. В таких

условиях можно легко вырастить любовь и одержимость, но они не смогут укорениться, а лишь

увянут и умрут, когда холодный сентябрь постучится в дверь. Натали, более проницательная, увидела и приняла правду. А я нет.

Я могу понять такое мнение. И могу лишь сказать, что оно ошибочно.

Сестру Натали зовут Джули Поттам. Шесть лет назад Джули была замужем, и у неё был

маленький ребёнок. Я поискал её онлайн. В этот раз много времени не понадобилось. Джули

жила в Рэмси, Нью-Джерси. Я записал её номер телефона на бумажке, как и Бенедикт, я был

старомоден, и уставился на него. Я слышал смех студентов на улице. На дворе полночь. Слишком

поздно для звонка. Лучшим решением было лечь спать. Между тем, мне нужно было

подкорректировать кое-какие документы. Ещё завтра будет занятие, к которому мне нужно

подготовиться. Вот такую жизнь я веду.

* * *

Не было смысла спать. Я сконцентрировался на эссе студентов. По большей части они были

до онемения утомительными и предсказуемыми, написанные таким образом, чтобы

соответствовать нормативным требованиям школьного учителя. Были и студенты уровнем выше,

которые знали, как писать на школьную оценку "А+", что с их вступительным абзацем, вводными

фразами, поддержанием структуры и прочим делало эссе массивным и смехотворно скучным. Как

я уже упоминал, моя работа заключается в том, чтобы научить их думать критически. Для меня это

почти всегда было важнее, чем заставить их запомнить особенности философских учений, скажем, Гоббса или Локка. Вы всегда можете посмотреть информацию и вспомнить о них. Скорее, на что я

действительно надеюсь, так это на то, что мои студенты научатся одновременно и уважать и

противоречить Гоббсу и Локку. Я хочу, чтобы они не только мыслили нешаблонно, но чтобы они

могли выбраться из шаблона мышления и разнести его в клочья.

Некоторые этому научились. И всё же большинство нет. Но, эй, они не могут научиться

всему и сразу, иначе, в чём бы был смысл моей работы?

Примерно в четыре утра я пошёл спальню, чтобы притвориться, что сон настиг меня. Но

сон не шёл. К 7:00 утра я примирился с мыслью: "Я позвоню сестре Натали". Я вспомнил

19

механическую улыбку в белой часовне, бледное лицо, то, как Джули спросила меня, всё ли в

порядке, как будто она на самом деле всё понимала. Она могла стать союзником.

В любом случае, что я терял?

Прошлой ночью звонить было уже поздно. Сейчас слишком рано. Я принял душ и был

готов к занятию по соблюдению законности в 8:00 в Уайт Холле. Позвоню сестре Натали, когда

закончатся занятия.

Я ожидал, что занятие будет сонным. По понятным причинам я был рассеянным, и давайте

посмотрим правде в глаза, 8:00 слишком рано для большинства студентов колледжа. Но не

сегодня. Сегодня класс был чрезмерно оживлённым, руки так и взлетали вверх, противоборство

точек зрения, но без враждебности. Конечно же, я не принимал ни чью сторону. Я выступал в роли

арбитра и удивлялся. Студенты были в ударе. Обычно время в течение первого занятия тянулось, словно в сиропе. Сегодня же я хотел схватить эти глупые руки и остановить их, чтобы они больше

не взлетали вверх. Мне нравилась каждая секунда. Девяносто минут пролетели, словно в тумане, и я ещё раз убедился, насколько мне посчастливилось иметь такую работу.

Счастливый в работе, несчастный в любви. Или что-то в этом духе.

Я пошёл в свой офис в Кларк Хаусе, чтобы позвонить, остановился возле стола миссис

Динсмор и наградил её самой очаровательной и обезоруживающей улыбкой. Она нахмурилась и

сказала:

- Это всё работа с сегодняшними одинокими женщинами?

- Что, очаровательная улыбка?

- Ага.

- Иногда, - ответил я.

Она покачала головой.

- А говорят ещё не волноваться по поводу будущего. - Миссис Динсмор вздохнула и

расправила какие-то бумаги. - Ладно, сделаем вид, что вы меня возбудили. Что вам нужно?

Я попытался отогнать образ возбуждённой миссис Динсмор. Это было нелегко.

- Мне нужно найти личное дело одного студента.

- У вас есть разрешение студента?

- Нет.

- Из-за этого и очаровательная улыбка.

- Правильно.

- Это один из ваших нынешних студентов?