upload

- Башня Времени. Единственная комната ее, куда дозволено входить валькириям из Совета. Для тебя на этот раз сделано исключение, поэтому не старайся ничего запомнить. То, что под завесой – зеркало, отслеживающее… кое-что, что не имеет отношения к событиям, сейчас происходящим. Трогать его валькириям строго запрещено… Лишь одна валькирия может попасть в другие места Башни, и пока что она спит…

- Оливия? – Гертруда кивнула.

- Анны здесь нет, поэтому не советую что-либо трогать, кроме кресел. Не знаю, что и какими чарами защищено, и к ее возвращению от нас может остаться только кучка пепла, если проявить глупость. Так вот, Кэт, причина моего желания с тобой поговорить в этом, - она протянула мне свиток пергамента. Я взяла его и пробежалась по нему глазами. Ахнув, начала читать внимательнее. Список валькирий, которых могут пригласить в Совет. Я – вторая. Первой шла валькирия из Аргентины, я ее знала. Женщина почти пятидесяти лет, полненькая, довольно пессимистичная.

- Аргентинка сейчас находится в несколько затрудняющем ее назначение состоянии, - заметила Гертруда. – Она одна из тех, кто пострадал, когда мы погашали беспорядки Хранителей там, в Европе. Она уже вполне здорова, но пока еще находится в клинике… Оливию, скорее всего, мы отпустим в ближайшее время.

- Выходит, - я сглотнула огромный комок, образовавшийся в горле. – Я первая в этом списке?

- Именно. Я хочу спросить тебя, Кэтрин, примешь ли ты приглашение в Совет. Заставлять тебя с нашей стороны даже опасно, учитывая, что происходит в твоей стране и что творится с твоим сознанием. Поэтому мы спрашиваем…

- А голосование Совета? – я сцепила пальцы в замок, не сводя с ее лица взгляда. – Вы должны проголосовать!

- Лишь тогда, когда Оливия покинет наш мир, - Гертруда промокнула глаза салфеткой. – Предварительно мы проголосовали в тот же вечер, как это случилось. Девять голосов из девяти – за. Решать тебе.

Я представила себя в Мантии Валькирии, в обществе еще девяти других валькирий, отдающую указания и наказывающую за нарушения Кодекса. Валькирией, которой почтительно кивают все остальные полторы сотни сестер, слово которой для валькирии, подконтрольной Совету – непререкаемое указание. И мне стало неуютно… Я не командовала Владом и Майклом за редкими исключениями, потому что никогда не любила отдавать приказания, это было не для меня. Пожалуй, единственным человеком, который я когда-либо в какой-либо мере командовала, был Гарри, как мой младший брат, но и в его случае я никогда не любила приказывать и заставлять выполнять мои указания. Да и ответственности валькирии, входящей в Совет, мне для себя не хотелось. Это было не моим, я предпочитала быть одной из многих, обычной девушкой, насколько для валькирии это возможно.

К тому же я вспомнила о маме и о том, как хладнокровно они решили за нее сценарий, по сути, всей ее жизни. И выбирать для кого-то против воли, заставлять терзаться чувством вины, насильно подталкивать чье-то сердце к человеку, которого девушка могла бы и не полюбить, разрушать едва зародившуюся любовь, отбирать дар за незначительную провинность и судить других за то, что, возможно, совершила бы и сама, и ведь я уже нарушила Кодекс… Я не хотела этого.

Еще более страшной предстала передо мной перспектива стать Тезла-Экалой, заняв место Анны. Стать той, кто приложил руку к смерти мамы, к тому, что творилось в моей жизни, не без чьего участия я лишалась постепенно всего, что было мне дорого, и уже давно лишилась нормальной жизни обычной девушки. Но если на это я едва ли могла повлиять, у меня был один шанс из тысячи, что я сумею предотвратить это, не допустить такого сценария своей жизни, неважно, какой ценой, то отказаться от должности Валькирии Совета я могла. И становиться ей, тем более тогда, когда я нужна была в родной стране и когда мне самой нужно было право решать свои проблемы и проблемы людей, которым я помогала, я не собиралась.

- Нет, - отрезала я. Гертруда взглянула на меня понимающими глазами. – Я не приму это предложение. Я останусь обычной валькирией.

- Я знала, что ты так и скажешь, Кэтрин, - вздохнула женщина. – В общем-то, учитывая твое настроение во время последнего твоего визита сюда это было ожидаемо. Но есть и другие вопросы, которые мне хотелось бы обсудить с тобой. Оливия… Она собиралась что-то тебе сообщить, о Диадеме и твоей связи с ней. Думаю, до Димитра это каким-то образом дошло, и нападение на Оливию произошло именно из-за этого.

- Вы знаете, что именно? – я села ровнее. Эта информация могла бы быть полезна, актуальна, важна. И если хоть что-то из того, что Наставница Оливия хотела мне сообщить, известно было бы Гертруде или еще кому-то из Совета, это уже могло бы быть хоть немного полезно. В той же ситуации, что сложилась у меня в тот период, даже обрывочек информации, даже самую тонкую ниточку нельзя было упускать.