Читаем Untitled.FR11 полностью

Сліпченко. Яким панам? ЯКтг~буржуям? Де ти взяв їх? Хто в нас пани в Україні? Українці? Буржуї — то якраз твої приятелі-кацапи, жиди, ляхи. От хто буржуї! І от з ким ти йдеш проти свого народу, з ворогами нашого відродження. Ренегат ти, зрадник!

Тихон. Я йду з робочими і селянами проти їхніх ворогів.

Сліпченко. А ми ж хто, щеня ти? Хто я такий, чортів сину ти? Га? Пан? Буржуй? А хто з мене сорок п’ять літ по заводах кров смокче? А тебе я вигодував на які гроші? Якими руками вони зароблені? Так що ж ти мені варнякаєш про робочих та воронів їхніх? Я вже їх добре знаю, не вчи! «З робочими та селянами». Так ти ж і йди з ними! А не з сємянніковими та грінбергами.

Гликерія Хвед. (Гукає з дверей.) Микито! Старий! А йди-но на хвилиночку.

Сліпченко. Всипать би тобі гарячих штук двадцять, порозумніщав би! (Виходить.)

Панас. (Що ввесь час стругав і подивлявся на Білян-кевича, раптом голосно сміється.)

Всі здивовано дивляться на його.

Панас. А правда, Михайле Петровичу, цікава сценка? Як демократія сама себе за горло душить? Ще трошки, і можна буде голими руками брать. Як ви гадаєте? Ще трошки мовчки підождать і... готово. Правда? (Підморгує.)

Білянкевич. (Встає.) Я вас не розумію. Извините, я, кажется, здесь лишній... (Уклоняється дамам і ображено виходить.)

Христя. Михайле Петровичу! Та куди ж ви?.. Ну, за що ж ти образив чоловіка?!

Панас. Не хвилюйтеся, Христенько... Шн не образився. Впі пізніше у свій час прийде. От вониперегризуїь ^обі горла, а він тоді прийде, залигає^обох і сяде.

Софія. А віїгхто такий?~~

Панас. Безробітний поміщик. Мав тисячу десятин, кінський завод, дівочий гарем, інгуську охрану, а тепер вчиться чоботи шить і наймає у нас кімнату. Одягнений, як бачиш, під пролетарія.

Тихон. Любить неньку Україну й хоче записатись у вільні козаки.

Марко. Ага: хочеі А не записався! Бо знає, що не приймуть, а большевики приймають всякого, хто заявить себе ворогом українства.

Софія. Та невже большевики тут такі вороги національного відродження? Я чула, що...

Тихон. (Хвилюючись.) Та що він бреше? Хто ворог? Це ж тільки брехні! І що він... Це просто мерзость говорить подобныя вещи.

Сліпченко. (Входить.)

Марко. О! Як захвилювався, аж на рідній больше-вицькій мові забалакав...

Тихон. Да с тобой... с тобой... кнутом надо разговаривать.

Сліпченко. (Спалахнувши.) Хто сміє поганить мою хату мовою ворогів наших?! Це що таке?!

Гликерія Хвед. (Входить.)

Тихон. Ви самі поганите її своїм шовінізмом, людожерством.

Сліпченко. Як ти сказав? (Ступає до його.)

Марко. (Схоплює рушницю й підбігає з нею, замахнувшись до Тихона.) Мовчи, гад, прихвостень кацапський! Мовчи!

Софія. (Кидаючись до них.) Марку, Марку! Ради Бога! Що ти?

Гликерія Хвед. Ох, Боже мій! Батьку! Та що ж це таке?! Та діти ж рідні! Брати ж вони!

Марко. Який він мені брат?

Тихон. Действительно, не брат, а хулиган...

Сліпченко. (Люто до його.) Та доки ж це буде? Геть з моєї хати! Геть! Щоб і духу твого не було!

Гликерія Хвед. Батьку! Що ти робиш?!

Сліпченко. Мовчи! В моїй сем’ї не було зрадників і не буде! Забірайсь, запроданцю кацапський!

Гликерія Хвед. (Плаче.)

Тихон. (Рішуче виходить.)

Сліпченко. Убить його мало, паскудника! Тут розривають серце, а свої ще й собі. Марку, Арсене, ходімте! Дрсене, бери мою рушницю.

Гликерія Хвед. Куди ж це й ви?

Сліпченко. Боронить нашу землю, нашу державу, наш темний народ од ворогів його, од таких, як отой твій син. Прощайся з синами. Та не рюмсать мені і не розбалакувать, бо я вам всім тут... Ну?

Гликерія Xвед. Та це ж... Та як же... ночувать же прийдете?

Сліпченко. Як живі будемо, прийдемо. А як ні, то заночуємо десь инде. Ну, Марку, швидче прощайся. Арсене!

Марко. Та прийдемо! Чого там? Дурниця. Нічого не бійтесь, мамо. Батько це так собі. Ми тільки в караул.

Софія. Тату, а може б, визостались же таки цей вечір вдома^<^Ми^5іГне^б^чились^ют,їгри~рокі*.

С л і пч е юс-хтг'Не можуТдочко. Ми з нашою державою не бачились триста років. Коли б і ти могла, то й тебе забрав би з собою. Всіх! (Показує на Панаса.) Он зостається вам мужчина. Он як струже! Такі ще гірші, ніж отой. Краще вже в большевики йди, а не будь таким байдужим.

Панас. (Струже й наспівує «Гей, не шуми, луже».)

Софія. (Обнімає батька.) Ну, а я все ж таки благаю вас: не ходіть цей вечір. Ну, цей же тілько вечір. Ну, до одинадцятої години. Посидьте зо мною. Я ж так скучила за всіма вами. Таточку, хороший, дорогий! Ну, ради вашої й моєї любови до України, не ходіть сьогодня. Марку, прохай тата.

Марко. А може б, справді, тату?

Гликерія Хвед. (Плаче.) Старий, не ходи ти... Ну, нехай уже хлопці, молодші. А ти ж...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Саломея
Саломея

«Море житейское» — это в представлении художника окружающая его действительность, в которой собираются, как бесчисленные ручейки и потоки, берущие свое начало в разных социальных слоях общества, — человеческие судьбы.«Саломея» — знаменитый бестселлер, вершина творчества А. Ф. Вельтмана, талантливого и самобытного писателя, современника и друга А. С. Пушкина.В центре повествования судьба красавицы Саломеи, которая, узнав, что родители прочат ей в женихи богатого старика, решает сама найти себе мужа.Однако герой ее романа видит в ней лишь эгоистичную красавицу, разрушающую чужие судьбы ради своей прихоти. Промотав все деньги, полученные от героини, он бросает ее, пускаясь в авантюрные приключения в поисках богатства. Но, несмотря на полную интриг жизнь, герой никак не может забыть покинутую им женщину. Он постоянно думает о ней, преследует ее, напоминает о себе…Любовь наказывает обоих ненавистью друг к другу. Однако любовь же спасает героев, помогает преодолеть все невзгоды, найти себя, обрести покой и счастье.

Александр Фомич Вельтман , Амелия Энн Блэнфорд Эдвардс , Анна Витальевна Малышева , Оскар Уайлд

Детективы / Драматургия / Драматургия / Исторические любовные романы / Проза / Русская классическая проза / Мистика / Романы
Ревизор
Ревизор

Нелегкое это дело — будучи эльфом возглавлять комиссию по правам человека. А если еще и функции генерального ревизора на себя возьмешь — пиши пропало. Обязательно во что-нибудь вляпаешься, тем более с такой родней. С папиной стороны конкретно убить хотят, с маминой стороны то под статью подводят, то табунами невест подгонять начинают. А тут еще в приятели рыболов-любитель с косой набивается. Только одно в такой ситуации может спасти темного императора — бегство. Тем более что повод подходящий есть: миру грозит страшная опасность! Кто еще его может спасти? Конечно, только он — тринадцатый наследник Ирван Первый и его команда!

Алекс Бломквист , Виктор Олегович Баженов , Николай Васильевич Гоголь , Олег Александрович Шелонин

Фантастика / Драматургия / Драматургия / Языкознание, иностранные языки / Проза / Юмористическая фантастика