Читаем Untitled полностью

Потеряв веру в государственную систему образования, многие чернокожие родители к концу 1990-х годов присоединились к белым родителям и стали требовать ваучерных программ, которые позволяли бы им получать деньги на обучение в частных школах. Другие родители присоединились к хору голосов, призывающих к созданию чартерных школ. Некоторые лидеры меньшинств перестали бороться за интеграцию государственного образования, предпочитая вместо этого агитировать за хорошо поддерживаемые районные школы с должным образом подготовленными чернокожими или латиноамериканскими учителями. Там, по их мнению, их дети могли бы учиться лучше - или, по крайней мере, испытывать меньше расовой напряженности, чем в "образовательных мертвых зонах" их городских школ.61

Однако из-за того, что социально-экономические проблемы, с которыми сталкиваются многие дети из числа меньшинств, оставались непреодолимыми, мало что изменилось к лучшему в их школах, от которых не следовало ожидать компенсации этих больших и фундаментальных недостатков. Характерно, что в 2001 году в докладе, посвященном оценке ситуации с учетом все еще значительного расового разрыва в успеваемости, был сделан следующий вывод: "У.Э.Б. Дю Буа правильно предсказал, что проблемой двадцатого века будет цветовая линия. Проблемой XXI века может стать цветовая линия в академической успеваемости".62

По всем этим причинам 1990-е годы стали для чернокожих американцев поистине лучшим и худшим временем. Неудивительно поэтому, что афроамериканцы выражали смешанные мнения и чувства в ходе многочисленных опросов, которые задавали им вопросы об их жизни. Эти мнения, как и мнения белых в то время, указывали на то, что большинство чернокожих (как и большинство недавних иммигрантов) придерживались основных убеждений: упорный труд в сочетании с равными возможностями приведет к социальному и экономическому прогрессу в Америке. Три четверти чернокожих в экономически благополучном конце 1990-х годов признавались, что довольны своим уровнем жизни. Около 60 % заявили, что лично они не сталкивались с дискриминацией. Большинство ожидало хорошего будущего для своих детей. Лишь небольшой процент опрошенных заявил, что испытывает горечь или отчуждение. Подобные ответы говорят о том, что многие чернокожие, как и другие меньшинства, вероятно, продолжают следовать некоторым версиям американской мечты.63

Но опросы выявили и негативные ответы. Хотя большинство афроамериканцев заявили, что лично они не страдали от расовой дискриминации, они считают, что расизм в целом жив и процветает в Соединенных Штатах. По их словам, от преследований и дискриминации страдают другие чернокожие, в частности, от "расового профилирования" со стороны белой полиции. Подобная реакция - "Я в порядке, а они нет" - повторяла реакцию других американцев в 1990-е годы. Например, люди неоднократно говорили, что их представители в Конгрессе хорошо справляются со своими обязанностями (отчасти из-за этого убеждения и из-за джерриманизированных округов - действующих депутатов было очень трудно победить), но что Конгресс как орган прогибается под пятой специальных интересов. Большинство американцев также отметили, что их собственные дети учатся в хороших школах, но государственное образование в целом оставляет желать лучшего. Критические, но часто противоречивые отзывы об этих и многих других американских институтах позволили Иеремии сделать относительно простой (но часто искаженный) вывод о том, что нация глубоко разделена и находится в упадке.

Ответы меньшинств, в частности афроамериканцев, были показательны и в другом отношении. Хотя в 1990-е годы чернокожие продвигались в экономическом плане быстрее, чем в любое другое десятилетие в истории Соединенных Штатов, многие из них оставались беспокойными и часто недовольными. Как заключил один осторожный ученый, чернокожие "преуспевали больше, а наслаждались этим меньше".64 Подобные чувства указывали на то, что большинство афроамериканцев, как и большинство белых, продолжали возлагать на себя большие надежды. Чем больше прав и удобств они получали, тем большего они желали. Более того, большинство чернокожих американцев (и латиноамериканцев) понимали, что им предстоит пройти долгий путь, прежде чем они смогут догнать белых. Остро осознавая свою относительную обездоленность, они прекрасно понимали, что впереди их ждет тяжелый путь.

1

Дэвид Фрум, "Как мы сюда попали: The '70s, the Decade That Brought You Modern Life (For Better or Worse) (New York, 2000), 144. О более раннем развитии многих социальных проблем, описанных в этой главе, см. главы 1 и 2.

2

Стивен Гиллон, "Это не то, что мы хотели сделать": Reform and Its Unintended Consequences in Twentieth-Century America (New York, 2000), 192-94.

3

Кругман, "Для более богатых", журнал "Нью-Йорк Таймс", 20 октября 2002 г., 62 и далее.

4

К началу 2005 года, после нескольких лет очень высокой миграции, в Соединенных Штатах, по оценкам, насчитывалось 11 миллионов нелегальных иммигрантов. Нью-Йорк Таймс", 14 марта, 20 мая 2005 г.

5

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
10 гениев политики
10 гениев политики

Профессия политика, как и сама политика, существует с незапамятных времен и исчезнет только вместе с человечеством. Потому люди, избравшие ее делом своей жизни и влиявшие на ход истории, неизменно вызывают интерес. Они исповедовали в своей деятельности разные принципы: «отец лжи» и «ходячая коллекция всех пороков» Шарль Талейран и «пример достойной жизни» Бенджамин Франклин; виртуоз политической игры кардинал Ришелье и «величайший англичанин своего времени» Уинстон Черчилль, безжалостный диктатор Мао Цзэдун и духовный пастырь 850 млн католиков папа Иоанн Павел II… Все они были неординарными личностями, вершителями судеб стран и народов, гениями политики, изменившими мир. Читателю этой книги будет интересно узнать не только о том, как эти люди оказались на вершине политического Олимпа, как достигали, казалось бы, недостижимых целей, но и какими они были в детстве, их привычки и особенности характера, ибо, как говорил политический мыслитель Н. Макиавелли: «Человеку разумному надлежит избирать пути, проложенные величайшими людьми, и подражать наидостойнейшим, чтобы если не сравниться с ними в доблести, то хотя бы исполниться ее духом».

Дмитрий Викторович Кукленко , Дмитрий Кукленко

Политика / Образование и наука