Унтер-офицер и другие

— Ладно уж, — проговорил Гашпар, приближая свою круглую крестьянскую физиономию к лицу привратника и обдавая его сильным запахом чеснока, — не такие уж мы господа, чтобы при нас тебе нельзя было выпить.

И вдруг тишину, царившую в замке, разорвал артиллерийский грохот. В окнах задрожали стекла. Видимо, чересчур ретивый командир артдивизиона, вместо того чтобы переместиться куда-нибудь в более спокойное место, решил на месте расстрелять весь свой боезапас.

Фекете вскинул голову и прислушался.

— Значит, снова началось? — ни к кому не обращаясь, спросил он и, сделав вид, будто его это очень заинтересовало, обратился к унтеру: — О чем вы только что изволили говорить, господин унтер-офицер? Вы, кажется, сказали, что в замок придет какая-то часть?

Галфи уселся на обитый шелком стул на тонких ножках, закурил и, придав лицу насмешливое выражение, стал выпускать изо рта густые клубы табачного дыма.

— Покорно благодарю. Если сюда придет какая-то часть или подразделение, то первым делом ее офицеры, расправятся с дезертирами, то есть с нами, — заметил он.

Мольнар, чувствуя, что уже попал на острый язычок прапорщика, решил про себя пока не ввязываться в этот бессмысленный спор, тем более что главным сейчас было найти выход из создавшегося положения.

— Спокойствие, Эдуард, — по-дружески произнес он. — Прости, что я называю тебя по имени, но так проще. Ты тоже можешь называть меня Ференцем, или, если тебе больше нравится, просто Фери.

— Изволь.

— Я же не сказал, что в замок придет начальство.

— Ты сказал, что именно для них ты и занял этот замок.

— А ты понимаешь, что это значит?

— Кажется, да.

— Вот видишь. Именно это я и имел в виду. Откровенно же говоря, я очень хотел бы никогда больше не встречаться с ними. Правда, сам я свыше двух лет прослужил в егерском полку посыльным. Разъезжал на мотоцикле, но с сегодняшнего дня выбыл из игры.

— Выходит, ты тоже дезертир?

— Угадал, но я хочу дезертировать с умом, старина, а не так, как ты.

— И ты считаешь это толковой идеей? Мы заняли замок для постоя батальона, который неизвестно где находится? При первой же проверке станет ясно, что мы врем, и тогда конец нашей игре.

— А ты подумай хорошенько, Эдуард. Во-первых, никто нас проверять не станет. Наоборот, мы их проверим. Ясно?

— Хорошо, в этом что-то есть. Но ведь это еще не все. А более серьезного плана у тебя нет?

— Есть, а как же! До тех пор пока сюда не сунут нос солдаты из немецкой или венгерской воинской части, мы будем разыгрывать роль нормального воинского подразделения. Это тебе понятно? У ворот замка выставим часового. Здесь же оборудуем канцелярию, где ты будешь восседать, как командир.

— Какой командир? Чего?

— Командир группы разведчиков, высланных вперед командованием батальона.

— Для этого нас слишком мало.

— На безрыбье и рак рыба. Об этом ты можешь не беспокоиться. Допустим, народу у нас гораздо больше, но их послали в разведку. У разведчиков такая работа — долго у печи не посидишь.

Галфи кивнул, одобряя план унтера, который в данных условиях был не таким уж плохим.

— А что, если придут не наши, а русские?

— Тогда мы быстренько переоденемся в гражданское. Альберт уже сказал, что здесь, наверху, можно найти кучу различной одежды.

Старший привратник, быстро освоившись в новой обстановке, как раз допивал в этот момент третью рюмку, опрокидывая ее в рот самым изысканным жестом.

— Точно так, — поспешил подтвердить Альберт, быстро проглотив содержимое рюмки. — Целый гардероб до отказа набит одеждой. Должен вам заметить, что господин барон, покидая замок, оставил в основном выходные костюмы — венгерские национальные фраки, мундиры, которые в дороге ему вряд ли понадобятся.

— Ну а простые костюмы там найдутся?

— Безусловно, мой господин.

— Это самое главное. Если русские захватят нас в военной форме, тогда от них уже не отделаешься: никакие заверения не помогут. Тогда садись на поезд и кати в Сибирь или еще куда, где придется несладко. А я совсем не для этого бежал…

— И я не для этого, — решительно заявил Гашпар, сосредоточенно хмуря лоб.

Однако прапорщик даже сейчас нашел возможным высказать свое мнение, которое опять не совпадало с мнением унтера.

— Ни один человек не уходит на войну для того, чтобы попасть за колючую проволоку, — покровительственным тоном заметил Галфи. — Хотя с этической точки зрения вполне справедливо, чтобы проигравшие войну несли за это наказание.

В этот момент неожиданно вскочил Фекете и, опершись руками на ломберный столик, буквально закричал с надрывом в голосе, хотя до этого он в присутствии господина прапорщика не смел даже пикнуть:

— Вот я вам сейчас расскажу, как я уходил на эту войну! Кукуруза в поле стояла неубранная, поле осталось невспаханным, а отец так маялся грыжей, что даже самую малость не мог поднять с земли. Пришлось нанимать поденщика. Кругом в долгах, а чем выплачивать долги?

— Перестань, Фекете.

— Не перестану! Раз уж начал говорить, все до конца скажу, едри вашу за ногу!..