Unknown

- Мне нужно тебя подготовить. Ты думаешь, что знаешь, что значит настроить себя против другого человека. Чтобы заманить их, выследить их, одолеть их и лишить их жизни. Но ты не знаешь. Ты не представляешь, как они будут просить и умолять. Как они сделают все, чтобы выжить. Как они воткнут нож тебе в глаз, как только ты потеряешь концентрацию, как только ты хотя бы подумаешь о милосердии.

Рэндалл умоляет и умоляет. Он попеременно ругается на Коула, мечется вокруг, пытается вырваться из своих пут, затем рыдает и хнычет, предлагая деньги, секреты, все, что он может придумать, чтобы спасти себя.

- Что ты хочешь?— он кричит. — Что ты хочешь?

Коул на экране смотрит на Рэндалла: ангел-мститель, темный и безжалостный.

- Я хочу, чтобы ты вернул Маре детство.

- Черт, Мара!

Рэндалл рычит.

- Трахни эту маленькую сучку, трахни ее мать и трахни СЕБЯ! Она заслужила все, что получила. Надеюсь, она сгниет в аду!

- Неправильный ответ, — говорит Коул на экране.

Далее следует кровавая баня.

Я смотрю и смотрю, чувствуя, как все покидает мое тело. Все эмоции тоже. Я становлюсь странно спокойным, моя голова парит над плечами, а тело внизу словно глыба льда.

Я наблюдаю, как Коул убивает Рэндалла медленно, жестоко и с явным удовольствием.

Я наблюдаю, как моя месть разворачивается передо мной.

Когда все закончится, Рэндалл превратится в мясо на полу. Эти тяжелые руки больше никому не смогут причинить вреда.

Я чувствую пустоту внутри, весь гнев, всю боль, всю обиду вычерпнули из меня.

Теперь все кончено. Действительно закончилось.

Я закрываю экран ноутбука и поворачиваюсь к Коулу. Я не могу сказать, монстр он или мой спаситель. Он выглядит так же, как всегда: суровый, красивый, безмятежный.

- Было ли приятно это делать? - спросила я его.

- Да. Это принесло глубокое удовлетворение.

- Почему? Я уже выиграла. Я сейчас счастлива. Я пошла дальше.

Коул поднимает черную бровь. — Нет никакого движения дальше. Я научился этому вместе с отцом. Если бы Рэндалл умер от старости, гнев не умер бы вместе с ним. Вы должны убить его. Я убил его ради тебя.

Я не знаю, что я чувствую.

Или, возможно, я чувствую все сразу.

Это неправильно, невероятно неправильно.

И все же… это тоже похоже на справедливость.

Я хотел смерти Рэндалла. Теперь он есть. Он заставил меня страдать. И он пострадал в ответ.

Коул вытаскивает флешку из ноутбука и еще раз протягивает ее мне.

- Однажды ты отдал свою жизнь в мои руки, в ту ночь, когда пришел в мою студию. Теперь я поставлю свое. Вот лента. Ты не сдашь его. Ты знаешь, что это было правильно.

Он сует флешку мне в руки, заставляя сомкнуть ее пальцами.

Я могла бы выйти из дома и отнести это прямо офицеру Хоуксу.

Но так же, как я знала, что Коул не причинит мне вреда, он точно знает, что я собираюсь сделать.

Я иду на кухню и бросаю диск в мусоропровод.

На следующее утро я просыпаюсь одна в постели.

Коул дает мне возможность осознать то, что произошло.

Теперь я понимаю, что все это было спланировано им, вероятно, еще несколько недель назад. В течение всего ужина он знал, что собирается мне показать. Вероятно, он знал, как я отреагирую. Даже то, что я бы сказала.

Однажды он сказал мне, что сюрпризов для него очень мало. В социальных ситуациях у него всегда наготове быстрый ответ, потому что он проигрывает весь разговор за долю секунды, уже зная, что он скажет и что ответит другой человек, дюжину раз вперед и назад, прежде чем любой из них когда-либо открывает рот.

Для него все как шахматы, на восемь ходов вперед.

Когда его противник играет по правилам, он почти никогда не проигрывает.

Я бросаю в игру искру хаоса.

Возможно, Шоу тоже.

Или Шоу становится менее предсказуемым, когда я вмешаюсь, отвлекая Коула, заставляя его принимать решения, противоречащие его интересам.

Сейчас мы вступаем в финал. Являюсь ли я ценным активом — королевой для своего короля? Или всего лишь пешка, которую Коул не может пожертвовать?

Я все жду, когда чувство вины одолеет меня.

Люди, которых Коул убивал раньше, были для меня безликими аватарами. Я никогда не встречала никого из них. Большинство, казалось, заслужили то, что получили.

Рэндалл другой.

Я знала его. Мы сидели за одним столом. Ели ту же еду. Я знала его любимые спортивные команды, имена его сыновей. Какие фильмы ему нравились, и даже как он хрюкал и пыхтел, когда трахал мою мать.

Я ненавидела близость между нами, но она была. Я знала его как человека, как мужчину.

И я видела, как он умер. Стоит ли мне его жалеть?

Вчера вечером я почувствовала некоторую жалость, в тот момент. Видя его седые волосы и его жалкое попрошайничество.

Но поскольку я знаю Рэндалла, я прекрасно понимаю, как мало добра жило в нем. Я не могу припомнить ни одного случая доброты ко мне. Ни одного, даже когда я был очень маленьким. Что бы он ни давал, он давал неохотно. Сердито. Потом всегда тыкаешь этим мне в лицо, повелеваешь надо мной.

Он был мелким тираном.

Кого-нибудь волнует, когда голову тирана надевают на пик на городских воротах?

Кто-нибудь пролил слезу?

Я конечно не плачу.