Unknown

Коул готовит для себя только самые простые блюда. Тем не менее, он прилежный ученик и внимательно наблюдает, как я смешиваю в небольшой миске четыре яичных желтка, свежетертый сыр пармезан и итальянские травы.

- Это слишком много бекона, - комментирует он.

- Если это не половина бекона с горошком, то это не карбонара, — смеюсь я.

- Я думаю, итальянцы могут не согласиться.

- Открою тебе секрет, который тебя шокирует… Мне не всегда нравится самая настоящая еда.

- Что ты имеешь в виду?

- Я знаю, что это кощунство, но иногда мне больше нравится американская версия. Мы берем все эти продукты со всего мира, усиливаем их, добавляем стероиды. В Сан-Франциско лучшая еда в мире, я в этом убежден.

- Откуда ты знаешь, — смеется Коул. - Ты никогда не была в Италии.

— Это правда, — признаю я.

Должно быть, я выгляжу несчастной, потому что Коул быстро добавляет: - Я свожу тебя.

— Я бы этого не хотела, — говорю я, пытаясь отшутиться.

— Я серьезно.

Я колеблюсь, у меня сжимается горло. Отчаянное желание посетить Европу и увидеть самое потрясающее искусство и архитектуру, созданные человеком.

Но я качаю головой.

— Ты и так слишком много сделал для меня.

— Я сделал именно то, что хотел, — говорит Коул с суровым выражением лица. — Не пытайся помешать мне делать больше того, что я хочу. Ты уже должна знать, что это невозможно.

Я никогда не знаю, как поступить с Коулом. Он действительно беспощаден.

Я меняю тему, говоря: - Посмотри, ты можешь использовать горячую воду для макарон, чтобы разморозить замороженный горошек.

- Гений, — говорит Коул с легкой улыбкой.

Когда я размешала соус в горячей лапше и разделила обе порции на наши тарелки, Коул крутит карбонару вокруг вилки и экспериментально откусывает.

- Хорошо?— говорю я, подпрыгивая на своем месте.

- Я беру свои слова обратно. Это действительно чертовски хорошо.

- Лучше, чем Италия?

- Ты скажешь мне после того, как попробуешь настоящую вещь. У тебя лучший вкус.

Я вспыхиваю от удовольствия, нападая на собственную тарелку с едой.

Мне никогда не нравились комплименты так сильно, как от Коула. Мужчины всегда говорили мне, что я красивая, но это самая вежливая дань уважения. Это ничего не говорит обо мне как о личности.

Коул хвалит мой вкус, мое мнение и мои таланты. Он замечает во мне вещи, на которые раньше никто не обращал внимания, например, тот факт, что я чувствую вкус и запах острее, чем большинство людей, что действительно делает меня лучшим поваром.

Это положительная сторона моих сенсорных проблем. Хотя меня часто отвлекает или напрягает свет, звук, запах и прикосновение, я также получаю глубокое удовольствие от музыки и еды, насыщенных цветов и текстур, а также от правильного прикосновения к моей коже. Это благословение и проклятие. Когда все не так, это чистая пытка. Но когда все идет хорошо, от этого подарка я никогда не откажусь.

Коул более внимателен к моим сенсорным проблемам, чем кто-либо, кого я когда-либо знал. Хотя он иногда использует их, чтобы манипулировать мной, он никогда не мучил меня так, как это делал Рэндалл. Вместо этого он называет меня своим котенком-удовольствием и приводит меня в состояние такого комфортного блаженства, что я чувствую, что сделал бы все, чтобы быть его домашним животным и жить в этом доме вечно.

Когда мы закончили есть, Коул со своей тщательностью вымыл и высушил посуду, а я поставил ее на место, он говорит:

— Мне есть что тебе показать.

- Что это такое?

- Пойдем со мной.

Он ведет меня в столовую, где мы никогда не едим, предпочитая сидеть за высокой столешницей на кухне.

Мой ноутбук до сих пор стоит на том же месте. Полагаю, я сделал это своим офисом, хотя я не то чтобы провожу много времени за компьютером.

Коул открывает ноутбук и так быстро листает окна, что я едва успеваю уследить за тем, что он делает.

Наблюдать за тем, как Коул управляет технологией, жутковато: его мозг и пальцы работают быстрее, чем сама машина.

- Присаживайся, — говорит Коул, указывая на стул рядом со своим.

Я проскальзываю в него, чувствуя себя неловко.

Когда у Коула есть цель, он становится настолько сосредоточенным, что не моргает и почти не дышит. Его лицо гладкое и неулыбчивое, его темные глаза устремлены на мое лицо.

В своей изящной руке он держит небольшой черный цилиндр.

- У меня есть кое-что, что ты можешь посмотреть , — говорит он.

Я молча беру флешку, наши пальцы на короткое время встречаются с электрической искрой, между нами проходит статический заряд.

- Что это такое?

Он не отвечает, подталкивая ко мне ноутбук. Жду пока вставлю флешку в слот.

На диске находится всего один файл: видео продолжительностью двадцать восемь минут.

Во рту у меня пересохло. Когда я пытаюсь облизать губы, мой язык трется по ним, как по картону.

Мой указательный палец завис над курсором. Я напугана и не хочу видеть то, что Коул пытается мне показать. Я знаю, что это будет нехорошо.

Он встает со своего стула и обходит меня сзади. Смотрит через мое плечо.

Из этого нет выхода.

Я нажимаю на видео, чтобы оно воспроизвелось.