Unknown

Март 1988 года стал важным и одновременно кровавым месяцем в неспокойной истории Ольстера. Все началось в Гибралтаре. Антитеррористической группой эскадрона «B» Специальной Авиадесантной Службы были застрелены трое добровольцев ИРА, Майрид Фаррелл, Дэнни Макканн и Шон Сэвидж, которые прибыли туда для проведения убийства. Как рассказал мне один из сотрудников группы, контроль над ситуацией был передан САС только тогда, когда Фаррелл остановилась на обратном пути через испанскую границу и сунула руку в сумочку. Все сочли, что она приводит в действие бомбу, оставленную в припаркованной машине. Независимо от того, что рассказывают журналисты, и сотрудники МИ-5, следившие за троицей, и спецназовцы САС считали, что в машине, оставленной террористами, была заложена бомба.

По этому поводу на Теннант-стрит у нас состоялась вечеринка. В частности, Макканн был тем человеком, которого мы точно не будем оплакивать. Он был опытным стрелком из пистолета и специалистом-киллером, который убил не одного полицейского, находившегося не при исполнении служебных обязанностей.

Но все только начиналось. На похоронах террориста наемный убийца из Ассоциации обороны Ольстера Майкл Стоун напал на скорбящих, убив троих из них. Последствия этого события для районов проживания республиканцев оказались травмирующими. Похороны играют большую роль для ирландского национального духа, а в республиканских кругах их значение, возможно, даже еще больше. В ночь после стрельбы на кладбище Миллтаун мы оказались полностью затопленными бунтовщиками и бутылками с зажигательной смесью, имея приказ просто сдерживать, но не арестовывать. К счастью, первые беспорядки быстро утихли, и почти никто из нас не пострадал. Всю ночь нас забрасывали камнями и бутылками с бензином, а рано утром мой водитель заметил одного из метателей, когда тот возвращался домой. Он подозвал его к двери нашей машины.

— Ты один из тех ублюдков, которые всю ночь забрасывали нас камнями.

— Нет, это не я, — отрицание юноши выглядело неубедительным.

— Да ты это! — без всякого предупреждения водитель ударил его головой. — Марш домой! — крикнул он, когда юноша, пошатываясь, ушел.

Дальше мы ехали в тишине. Потом водитель ее нарушил.

— Лучше бы я этого не делал.

«А! Раскаяние», — мелькнула у меня мысль, но я ошибся. Он остановил машину на обочине.

— У меня звезды перед глазами. Ни хрена не вижу.

Когда приближались очередные похороны бойцов ИРА, в католических районах Белфаста начиналось что-то близкое к истерии. Королевская полиция Ольстера занимала сдержанную позицию, позволяя ИРА самой заниматься организацией похорон собственных членов. Это была политика, которой суждено было стать трагически ошибочной.

Кортеж ИРА двигался через западный Белфаст, когда между скорбящими внезапно проехала машина. Вскоре она была окружена возбужденной толпой. Раздался выстрел, толпа на секунду отпрянула назад, а затем с новой яростью набросилась на машину. В конце концов, оттуда вытащили двоих мужчин и застрелили. Ими оказались капралы Дерек Вуд и Роберт Хаус.

Я сидел дома и смотрел все это по телевизору, и первой моей мыслью было то, что в машине ехали наши люди. Я позвонил в штаб САС в Белфасте и переговорил со своим другом, который подтвердил, что парни, находившиеся в машине, не были сотрудниками САС, или «Отряда». Все считали, что это было очередное нападение протестантских военизированных группировок, которое пошло не по плану.

Мой телефон не умолкал весь день, друзья звонили мне со всего Ольстера и Великобритании, чтобы убедиться, что эти люди не из САС. Отвращение, которое все испытывали к тому, как были убиты эти два человека, было очевидным. У многих, кто разговаривал со мной в тот день, в голосе чувствовались слезы. Об этих смертях было написано много. Некоторые авторы расследований, ссылаясь на неназванные источники, попытались предположить, что убитые являлись членами сверхсекретного подразделения спецназа, известного как ВПИ.⁸⁸ Подобные утверждения — полная чушь. Эти два человека были связистами, все просто и понятно.