Unknown

Примерно через месяц после заключения соглашения, Ольстерские добровольческие силы в Баллисиллиане решили продемонстрировать свое неудовольствие этим договором, начав убивать католиков. В связи с этим на протяжении следующих шести месяцев у нас в среднем раз в неделю происходило убийство или попытка убийства на религиозной почве. Первое убийство, которым я занимался, произошло в Лигонеле, где жертвой стал смотритель общественного клуба по фамилии Скаллион. Мистер Скаллион и при жизни не отличался крупным телосложением, а в смерти он представлял собой не более чем кучу лохмотьев. Седые волосы на его голове не могли скрыть зияющие дыры, оставленные в ней двумя пулями .45-го калибра. Глядя на то, что осталось от шестидесятипятилетнего мужчины, я сказал своему сержанту:

— Такого маленького человека убили из такого ужасно большого пистолета.

Я сидел в полицейской машине, которую отправили, чтобы сообщить известие о смерти Скаллиона его жене. Когда мы подъехали к его дому, я все еще не мог найти подходящих слов, чтобы сообщить старой леди о смерти ее мужа. Решение предложил мой водитель.

— Почему бы вам не начать с вопроса: «Здравствуйте, это вы вдова Скаллион?»

Замогильный юмор в самом худшем его проявлении, но в тот день, как и во многие другие дни, он помог нам справиться с ужасом ситуации.

Некоторые из попыток убийства были настолько неумелыми, что могли бы сойти за немую комедию Мака Сеннета.⁸⁶ Ассоциация обороны Ольстера дважды пыталась убить человека из Шинн Фейн, жившего на Олдпарк-роуд. В первый раз двое стрелков вошли в дом с автоматическими пистолетами, произвели двадцать выстрелов с расстояния менее четырех футов и все, что они сумели, это попасть ему один раз в пятку. Вторая попытка оказалась еще хуже. Желая все сделать наверняка и ничего не упустить, преступники взяли с собой дробовик. Когда эти двое выходили из машины, один из них случайно разрядил оба ствола своему товарищу в задницу. Человек из Шинн Фейн намек понял и скрылся.

За всей этой кампанией убийств стоял лидер Ассоциации обороны Ольстера в Баллисиллиане Джеймс Бингхэм. Познакомился я с ним при несколько необычных обстоятельствах. На Крамлин-роуд, выходящей из города на сельскую местность, в одном месте есть поворот, изгибающийся в виде крутой петли, и известный под названием «Подкова». Из-за того, что в этом месте на дорогу с соседнего поля разрешали выходить лошадям, здесь произошло несколько аварий со смертельным исходом — в попытке объехать животных, водители вылетали в кюветы или сталкивались со встречными автомашинами. Мне было поручено провести расследование, найти владельца лошадей и привлечь его к ответственности. На первый взгляд, это было простое полицейское задание.

Мои расспросы натолкнулись на стену молчания, а также, хотя я это понял не сразу, страха. Я не мог понять, почему местные жители в близлежащих общинах Баллисиллиан и Фортривер всякий раз, когда я пытался выяснить, кому принадлежат лошади, как будто воды в рот набирали. После нескольких недель бесплодных расспросов до меня дошло, что такое нежелание разговаривать могло быть вызвано только Ассоциацией обороны Ольстера.

Джеймс Бингхэм в этом районе владел зоомагазином. Я обратился к нему по поводу лошадей, и поначалу он отрицал, что знает об их хозяине. Это был высокий, широкоплечий мужчина с длинными вьющимися светло-русыми волосами. Несколько раз во время нашего разговора он старательно подчеркивал, что у него есть связи с местными политиками и что он, по его выражению, «убежденный лоялист». Я сообщил ему, что поскольку мне не удалось выяснить, кому принадлежат лошади, они будут конфискованы, удержаны в течение шести месяцев, а затем проданы с аукциона, если никто не заявит на них свои права. Он встал, подошел к тому месту, где я стоял, и навис надо мной.

— На вашем месте я бы этого не делал, — произнес он низким голосом.

Я улыбнулся.

— Это почему же, мистер Бингхэм?

— Потому что мне бы это не понравилось.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга.

— Это угроза?

— Я не угрожаю людям. Вы знаете, кто я. Мне бы не понравилось, если бы эти лошади были конфискованы.

Я снял бронежилет, чтобы показать свои орденские планки.

— Видите это, мистер Бингхэм? Я получил эти награды, участвуя в войнах. Получил за убийство людей. Людей, которые могли бы сожрать вас на завтрак. И если такой зазнавшийся бандюган из Ольстерских добровольческих сил, как вы, думает, что он сможет меня напугать, то он ошибается.

Его лицо покраснело от гнева. Я надел фуражку и отправился к двери.

— Если эти лошади не будут убраны в течение двадцати четырех часов, я их конфискую.

На следующее утро лошадей уже не было.