Unknown

Возможно, вспомнила, что мне говорили о Яське. Но скорее другое. Маро всегда завидовал Шиму и на Яську смотрел с явным обожанием. Не потому, что нравилась, а потому что была рядом с его более удачливым и популярным другом. И эта зависть была у него во всем.

— Да, — Хрут усмехнулся. — Она зарезала Маро, единственного сына лерда Рамси. И вот тогда-то я её и спас. Просто увел оттуда, запутав следы. С тех пор и забочусь. Она не воплощение зла, Астрид. Что бы там между вами ни было, но свое она заплатила.

— Вот и давай вернемся, Хрут. Тебе ведь она не безразлична!

— Я не могу, — он покачал головой. — Это уже не только моя месть. А моего племянника. Моя сестренка Ласса умерла во время родов. Безумная и потерянная. О племяннике я узнал позже, когда крутился рядом с Ярвеном и ждал, пока он осуществит свою месть и упростит мою. Но Комир пришел сам. Вернее, ты привела его ко мне, лера. И теперь нам нужно закончить то, что начали вовсе не мы. Мне нужен тот, кто убил мою сестру и искалечил ее сына. Мне нужен отец Комира.

***

Все эти дни, долгие и наполненные отчаяньем, я так и не смирилась с тем, куда меня везут на пропитанной запахом крови расшатанной телеге. Вслушиваясь в монотонные скрипы ее колес, гнала от себя тяжелые мысли и всё на что-то надеялась. Уговаривала Хрута отступиться от своей мести и вернуться обратно.

Но он лишь качал головой. Упрямый дракон, просто до невозможного! Но спорить и ругаться с ним я не рисковала. Больше чем он меня пугали те, кто ходил вокруг нас. Бешеные потерявшие рассудок перевертыши уважали лишь одно — силу.

Они часто кидались друг на друга даже в человеческой ипостаси. Рычали и скалились. Красные налитые кровью глаза мерещились со всех сторон.

Особенно жутко было следить за Шафатом. Слепая жажда мести превратила приятного, умного, пусть и немного запущенного, лохматого мужчину в одичавшее существо. Какая-то горечь разливалась на сердце, когда он начинал истошно реветь, перекидываясь в зверя прямо в дороге. Я словно оплакивала его в душе.

— Ему ещё можно помочь? — шепнула я в очередной раз, наблюдая за оборотом медведя.

— Нет, — Хрут дремал и даже не взглянул в его сторону. — Уже нет. Человека там не осталось. Выгорел под натиском второй сущности. А жаль.

— И ты, глядя на него, хочешь повторить такую судьбу? Хрут! Опомнись! — мой голос дрожал от злости и ужаса.

Я толкнула мужчину в бок, но тот и не пошевелился.

— Таким мне не стать, моё племя иное, — беспечно заявил он.

— Племя? — выдохнула я и вспомнила Комира. — Красноглазые оборотни.

— Я самый редкий представитель своей крови.

— И что? Месть и не таких ломала. Ну, взгляни ты на него. Подумай о Яське, со всей моей к ней ненавистью, но... Вы могли бы создать семью. У вас были бы дети, Хрут. Дом и полная чаша. Ну, о сестре подумай, хотела бы она, чтобы ее брат сгинул там же, где и она. О Комире задумайся. Ты всё, что у него осталось.

— Комир уже выбрал себе мать и отца, и это ты и Ярвен.

— Потому что ты его дядя, — взволнованно рыкнула. — Я умоляю тебя, давай сбежим. Я скажу Ярвену, что ты меня спас от Шафата. Ты признаешься ему во всем. Ну, пожалуйста! — с мольбой в глазах я взглянула на него, но...

— Я не могу, Астрид, — он покачал головой, как я ненавидела этот его жест. — Во-первых, Шафат явно был его разведчиком. Во-вторых, я в его глазах предатель. А в-третьих, я обещал Комиру не вмешиваться ни во что.

— Но почему? — простонала я.

— Он что-нибудь показывал тебе? — Хрут, наконец-то, взглянул в мои глаза.

— Да, — я закивала, — много чего хорошего.

— Песок или пепел? Что складывало эти картины?

— Песок, — ничего не понимая, шепнула я. — Мои видения иные. Они просто возникают как картины. Порой я путаюсь не сразу соображая, что это не явь. А у него всё какое-то другое.

— Ты «видящая». Тебе дано узреть то, что уже решено и иного не будет. А он видит нити, еще не вплетенные в наши судьбы. Пойдешь направо, Астрид, счастье найдешь, а налево — голову потеряешь. Он знает, что справа, а что слева. Поэтому прошлое для него уже отгоревший пепел. Но будущее — зыбкий песок. Одно неверное движение, «видящая», и песок обращается в золу. Если ты хочешь, чтобы всё было так, как показал тебе его зверь, делай, как я говорю.

— Но Ярвена казнят! — взмолилась в отчаянье.

— Над трупом его в своих видениях рыдала? — он приподнял бровь.

— Нет, — я трусливо вжала голову в плечи.

— Тогда есть шанс, — он снова отмахнулся от меня. — Моя мама была «видящей», как ты. Она вообще никогда ни о чем никому не рассказывала. Молчала, потому как картинка — это краткий миг, в котором истину не найти.

— Ты настолько доверяешь Комиру, что готов рискнуть нашими жизнями, Хрут? Но ты ведь не дурак!

— Конечно, я верю ему. В нем дар моего рода и мне он не навредит.

— А мне?

— Комир называет тебя матерью, лера, и это неспроста. Малец столько пережил, не обижай его своими подозрениями. Иногда нужно просто отпустить ситуацию и довериться судьбе.