Unknown

— Для пацанов, которыми ты прикрывался, называя своими. Для женщины, которой ты нравился, красноглазый.

— Подстилка! — в ярости сплюнул перевертыш.

— Заткнись! — в голосе Хрута прорезалась такая лютая ненависть, что я вздрогнула. — Вот такие, как ты, и сделали из нее шлюху! А душа у нее чистая. Но да, не для тебя она и не для меня. Хотя, за свое счастье я еще поборюсь. Раз такому, как ты, вторая дана была, то и моя найдется. А ты — сгнившая шкура, Шафат. Тебя и в расход не жалко.

— Не лезь ко мне в душу, дракон. А то убью! — взвыл полоумно медведь.

— Я тебе не баба, поваренок! Со мной не справишься.

Зарычав, Шафат нарочно с силой толкнул маленькую повозку, в которой лежала я, и спешно отошел. Я отчетливо слышала его шаги в невысокой сухой траве.

— Только не стони, лера, — вновь раздалось надо мной. — Слушай, что говорят вокруг. Магией своей не брезгуй. А я уж постараюсь, чтобы ты узнала как можно больше. Всё нужно делать по уму, — это он сказал уже скорее себе. — Особенно мстить... Да, вот с местью спешить не стоит.

***

Я потеряла счет дням и ночам. Приходя в себя, не понимала, сколько прошло времени. Рассвет сейчас или закат. Корчась от боли, пыталась хоть как-то укутаться в тонкое одеяло, которым укрыл меня Хрут.

Мой пленитель всё время был рядом. Его светлые серые глаза следили за каждым моим движением. Иногда он брал мои ладони в свои и незаметно для остальных растирал их, хоть немного отогревая.

И всё же я не понимала: враг он мне или друг. Ровно, как и Шафат.

Медведь вел себя странно. Его сумасшествие становилось всё сильнее заметно. Он, то спокойно сидел у костра, то начинал биться в истерике. Заламывал руки и заваливался на спину. Рычал так, что у меня душу выворачивало.

— Как он сдерживался в лагере Ярвена? — в очередной раз наблюдая за приступом безумия медведя, подняла взгляд на задремавшего рядом Хрута.

В предзакатных сумерках острые черты его лица сглаживались. Он не выглядел столь хищно. Этот мужчина словно личину скинул, и я уже не понимала кто передо мной. Но, явно не тщедушный хлюпик. Хрута опасались все вокруг, и никто не смел ему перечить. Его боялись не люди, а звери. Да так сильно, что стоило ему повысить голос, как они втягивали головы в плечи.

— Всё просто, генерал драконов всегда на первое место ставил человеческую ипостась двуликих и не приветствовал демонстрацию зверя. Шафату приходилось железной волей удерживать свое второе я в узде. Оставайся он там, возможно, человек подавил бы зверя, и всё было бы хорошо. Но...

— Как он оказался здесь? — мне стало не по себе, я ведь так часто с ним общалась. Слушала советы и делала, как он говорил.

А выходит, все это время он был, мягко выражаясь, не в себе.

— Это вопрос не ко мне, — Хрут зевнул. — О том, на какой стороне играет медведь, я узнал буквально накануне нападения. Помнишь, как Комир скалился на него. А Шафат даже не сообразил, что перед ним сородич. Это заинтересовало, вот я и проследил за ним и Яськой.

— Она знала о нем? — услышав имя своей вражины, поморщилась.

— Нет... — зло рыкнул Хрут. — Он морочил ей голову и за это мне ответит. Я доверил ему её, а эта падаль усыплял её на поляне отварами, обеспечивая себе свидетеля, а сам связывался с красноглазыми.

— Так заботишься о ней, — я усмехнулась. — Ты хоть знаешь, кто она?

— Да дочь того, кто предал твоего отца, — Хрут усмехнулся и, опустив руку в карман, достал оттуда ломоть подсохшего хлеба. Нагнувшись, всунул мне его в руку. — Я знаю больше, чем ты думаешь, лера Астрид Фахар.

В этот момент Шафат снова истошно заорал. Его ломало. Ползая по траве, он что-то бубнил себе под нос. Странно, но нелепая жалость сковала сердце. Он ведь неплохой как человек. Не злой совсем, и мальчиков своих любил. Я ведь видела, как он наблюдал за их тренировками. Не мог он так притворятся. Просто не мог...

Темнело. Я снова притихла под одеялом. Холодало, у меня разве что зубы не стучали. Вгрызаясь в хлеб, всё думала о Ярвене.

— Он тебя убьет, Хрут, — шепнула, не зная, услышит ли дракон или нет.

— Возможно, а быть может, и нет, — его тихий голос звучал устало. — Наш маленький мальчик хитер и делится только тем, что считает нужным. О моём будущем он не сообщил, видимо, мне об этом знать и не нужно.

— Комир? — выдохнула я. — Он что-то показывал тебе?

Отодвинув одеяло, я взглянула на мужчину. Он лежал рядом с закрытыми глазами и, казалось, спал. Притворялся, скорее всего, чтобы другие не подходили с разговорами.

— Я не видящий, лера, но во мне их кровь. Всего лишь крупицы дара, но и этого достаточно, чтобы узреть пепел прошлого и сыпучий песок будущего. У Комира даже для прорицателей редкий дар. Мощный и оттого страшный. Да и зверь его очень сильный, и пока мальчик еще несмышленыш, он руководит его поступками.

— Разве такое бывает? — меня передернуло от холода, и Хрут это заметил. Вздохнул.