Unknown

— А с того, что мне заплатили, чтобы я её живой и невредимой выкрал и доставил целехонькую. Если не доедет, угадай, на кого я всё свалю, красноглазый, — голос-то прекрасно известный, но вот слышался он совсем по-иному. Не было в нем былой тщедушности и трусливости. Нет, так говорил уверенный в себе воин.

— Ты ей по башке настучал... — попытался отбрыкаться незнакомец.

— А ты не довез! — рыбоглазый глумливо засмеялся. — И не я ударил, а второй...

— Он только обращается в истинного зверя, не контролирует себя, — вонючий перевертыш произнес это так, словно с его сородичем происходит некое таинство, а не простое сумасшествие.

— Мне плевать, почему у него удар такой вышел, красноглазый. Я должен сберечь леру и доставить максимально целой. Если что — твоя голова с камня покатится, а не моя, — мужчина кажется наслаждался своей тирадой.

Такой высокомерный, даже немного напыщенный. Откуда только все взялось?

Вонючий что-то там пробурчал себе под нос и отъехал.

— Лера Астрид, ведите себя тише, — негромко произнес дракон прямо над моей головой. — А то мы так действительно никуда не доедем. А это крайне нежелательно ни для меня, ни для вас.

— Я могла бы догадаться, что это ты предатель, Хрут, — мой голос звучал настолько слабо, что я сама еле расслышала слова.

— Нет, — он усмехнулся, — не я. Я вообще, воюю на своей стороне и точно не с вами. И не с Ярвеном. Хотя представляю, в какой он сейчас ярости. Но раз уж судьба поместила нас в одну лодку, так предлагаю грести сообща. Ну или хотя бы не мешайте мне.

— Я в видениях наблюдала, как ты убил...

— Э-э-э, нет, — шикнул он, вынуждая меня замолчать, — вот свои видения оставьте при себе. Они для вас и для мальчишки, остальным о них знать не положено.

— Комир, — я сглотнула. — Он предал...

— Он никого не предавал, Астрид, — голос белоглазого сделался суровым. — Он, как и вы, ниточка в руках богинь судьбы. Вам дают узреть нужные моменты, а после дергают, и вы совершаете тот или иной поступок. Вот поэтому древние и не позволяли раскрывать обладателей дара видящих. О такой магии умалчивали. И правильно делали. Вы марионетки Богов.

— Откуда тебе знать! — зарычала я, недовольная его словами.

— А у меня половина семьи была из провидцев, — он как-то печально усмехнулся, с толикой горечи, что ли. — Но это нас не спасло. Всех перебили. Так что вы всего лишь нити, с помощью которых боги плетут свои интриги. А сейчас закройте рот и притворитесь умирающей. Не советую мешать мне, иначе милостив не буду.

Повозку снова сильно тряхнуло. Что-то коснулось моего носа. Твердое и неприятное.

Сапог.

Меня передернуло. Попытавшись разлепить глаза, лишь сделала себе хуже. Голова трещала, нестерпимо колотило в висках. Затылок просто «отваливался». Тошнило. Постоянно и невыносимо.

Руки и ноги не слушались. Помучившись немного снова впала в беспамятство...

— ... Лежит девка, — знакомый голос прорвался в мое сознание.

Обрадовавшись, на мгновение даже внутренне застыла.

Шафат! Это точно был он. Спутать я никак не могла!

— А куда ей деваться? — фыркнул недовольно Хрут. — Ты, детина безмозглая, когда по голове ее бил, о чем думал? Прибить же мог. Уговора такого не было.

— Я? — В голосе повара мне послышалась издевка. — А я думал о своей жене и о том, как эти мерзкие маги ее убивали. Вот так же — по голове дубиной. А она у меня была куда меньше этой девки. Хрупкой девочкой была. Нежной. Так что чего мне эту леру щадить?! Дай волю — удушу прямо здесь.

Я не могла поверить в то, что слышу. Нет. Чтобы Шафат? Как-то вспомнились слова Ярвена, что он своего человека заслал к красноглазым. Это наверняка он. По-иному, быть просто не могло. Неправ да все. Врет он. Врет!

— И что теперь, за свою бабу всему миру мстить собрался? — дракон явно потешался над перевертышем.

— Зачем всему? — Шафат словно оскалился. — До кого дотянусь, того и придушу. И всё равно мне — маги-то или драконы. Всех убивать буду.

— И Яську? — Хрут засмеялся, его пренебрежение медведя очень задевало.

— Яська — подстилка твоя, — перевертыш зло зарычал. — Что думаешь, не понял, зачем ты мне её подсовываешь. В моей жизни была всего одна женщина и одно дитя — за них мстить буду. Всем буду!

— Осторожнее, Шафат. Твои глаза полны красного яда. Как ловко ты кастрюлями прикрылся, чтобы не заметили. Не учуяли. Зверь-то уже безумен. Своих не признает, истинную вторую не чует. Человека в себе теряешь. Лечить тебя нужно. Ведьме на поруки отдавать, чтобы отпаивала зельями своими. Может, что еще и выйдет.

— Нет у меня «своих» — шипел медведь. — Мертвы мои. Одна женщина дается богами. Одна!

— Хотя, ничего уже с тебя не выйдет, — словно не слыша его размышлял Хрут. — Не простит тебе Ярвен ни жену свою, ни друга. Если не выживет Тагар — весь его клан мстить начнет. Одним клинком приговор себе подписал, дурак. А мог бы жизнь начать заново. Отомстить по-правильному, по уму. И жить. Счастливо жить, детей родить.

— А для кого мне жить, дракон? — кажется, медведя трясло, я четко слышала в его голосе безумие. — Для кого?!