Unknown

Для этого производства в данный момент используются те же технологии, которые используются для производства фрагментов индивидов в относительно-мирное время, поскольку они — самые развитые технологии производства человека на сегодняшний день. Однако они требуют значительной модификации, если речь идет о производстве целостности. Эта модификация заключается в апелляции к прошлому, к фактически разрушенным и не нужным для существования и производства фрагментарных индивидов формам общественного сознания. Главным образом речь идет о такой репрессивной форме общественного сознания, как мораль. Часто — о религии, но и здесь особое значение приобретает то, что касается религиозной морали. Мораль выступает и как инструмент преодоления атомарности индивидов, так и как собирательный инструмент, увязывающий фрагменты индивида в определенный тип целостности. Тут важно выделить этот самый момент целостности как отправную точку, где капитализм, с одной стороны, воссоздает и соединяет разрушаемые им самим формы общественного сознания и ежедневные практики «индивидов», а с другой — отрицает всякие формы общественного сознания в качественно-безразличных потоках информации, где (в безразличии) растворяются всякие формы. Налицо вполне реальное противоречие производства человека в современном мире, которое обостряет война. Но оно не может быть решено без выхода за пределы общественных отношений, которые его породили и которые породили войну.

1) Война прямо отрицает базовые буржуазно-демократические свободы, что так или иначе закрепляется на законодательном уровне;

2) И все-таки война (а речь, главным образом, идет о мировых войнах) способствует выработке средств для разрешения обнаженных ею глобальных общественных проблем, причем, вне зависимости от воли и сознания воюющих сторон. Не случайно волны социалистических революций поднимались ближе к концу мировых войн.

Война делает невозможными старые, довоенные способы и формы деятельности людей. Если брать организующую сторону государства, которое на себя берет множество функций по непосредственному производству человека и которое необходимо усиливается во время войны, война в то же время отрицает его. Государство, как показано выше, объективно усиливается, берет на себя функции распределения в процессе непосредственного производства человека как в армии, так и в тылу, занимается налаживанием и поддержанием (крышеванием) хозяйственных связей. Но государство как аппарат подавления одного класса другим, а именно подавления меньшинством большинства, в принципе не может решить эти задачи и уж, тем более, не ставит себе те задачи, которые не служат интересам правящего класса. Но именно такого рода проблем во время войны у общества становится очень много, они объективно встают перед людьми потому, что от их решения зависит в том числе и их физическое существование. Государство эти проблемы часто даже и не берется решать, оставляя их на откуп разнообразнейшим внегосударственным организациям и объединениям людей. Это вынуждает миллионы людей искать новые формы организации, которые бы взяли на себя государственные функции. И эти органы общественного самоуправления, берущие на себя функции государства, строго говоря, в своей тенденции и являются, и не являются государством.

Наиболее важная и формообразующая из формообразующих задач — прекращение войны и минимизация для общества потерь и разрушений в результате ее хода. Реализация этой важнейшей задачи как раз и противоречит интересам виртуализированного капитала, который не высосал из войны все, что мог высосать. С этой задачей неразрывно связано противостояние милитаризации общества, противостояние военным диктатурам в странах-участниках войны, терроризирующим собственное население. Подчеркнем, что тут имеет исторический смысл не война сама по себе, не насилие само по себе, а сопротивление насилию, осуществляемого группировками правящего реакционного класса во имя своих корыстных интересов, да еще и руками другого класса. В СОПРОТИВЛЕНИИ и формах сопротивления, а не в войне самой по себе. В противном случае, даже способы непосредственного, не опосредованного вещами-деньгами производства человека и экономические механизмы их осуществления не могут стать отправной точкой перехода общества на новые основания развития. Не могут стать «практиками», способными поначалу (поскольку в этом процессе они сами трансформируются и превратятся в нечто иное) быть практиками по уничтожению товарного производства (разделения труда).