Unknown

«Само собой очевидно, что каждый индивид не может овладеть всей бесконечной массой «частных профессий» — стать сразу и политиком, и математиком, и химиком, и скрипачом, и балериной, и космонавтом, и тенором, и басом-профундо, и логиком, и шахматистом. Такое понимание «всесторонности развития» было бы, разумеется, неосуществимым и утопичным. Речь идет вовсе не о совмещении в одном индивиде «всех» частных видов деятельности и соответствующих им профессионализированных способностей. Речь идет о том, что каждый живой человек может и должен быть развит в отношении тех всеобщих («универсальных») способностей, которые делают его Человеком (а не химиком или токарем), то есть в отношении мышления, нравственности и здоровья, — до современного уровня. Всестороннее развитие личности предполагает создание для всех без исключения людей равно реальных условий развития своих способностей в любом направлении. Таких условий, внутри которых каждый мог бы беспрепятственно выходить в процессе своего общего образования на передний край человеческой культуры, на границу уже сделанного и еще не сделанного, уже познанного и еще не познанного, а затем свободно выбирать, на каком участке фронта борьбы с природой ему сосредоточить свои личные усилия: в физике или в технике, в стихосложении или в медицине. Вот что имел в виду Маркс, когда говорил, что коммунистическое общество будет формировать из человека ни в коем случае не живописца или сапожника, а прежде всего человека, занимающегося — пусть даже преимущественно — живописью или проблемой изготовления обуви, смотря что больше ему по душе» [6].

Слово «борьба» здесь, конечно же, стоит понимать не буквально, а тоже по Марксу: «Коммунизм как положительное упразднение частной собственности — этого самоотчуждения человека — и в силу этого как подлинное присвоение человеческой сущности человеком и для человека; а потому как полное, происходящее сознательным образом и с сохранением всего богатства предшествующего развития, возвращение человека к самому себе как человеку общественному, т.е. человечному. Такой коммунизм, как завершенный натурализм, = гуманизму, а как завершенный гуманизм, = натурализму; он есть действительное разрешение противоречия между человеком и природой, человеком и человеком, подлинное разрешение спора между существованием и сущностью, между опредмечиванием и самоутверждением, между свободой и необходимостью, между индивидом и родом» [13].

В деле разрешения спора между сущностью и существованием или, другими словами, в деле создания условий для того, чтобы каждый в своем непосредственном существовании не был отчужден от человеческой сущности, в деле создания условий для всестороннего развития всех и каждого особую важность, с точки зрения Ильенкова, приобретают две науки — педагогика и политэкономия. Как философ он и пытался оказать необходимую философскую помощь представителям этих наук. Его вклад в воспитание слепо-глухих детей и вопросы, поднятые в обращении к экономистам и в ряде его работ [1], — это стороны одного и того же дела, стороны осуществления коммунистического идеала: «Тотальное развитие каждого индивидуума отнюдь не только следствие, но и условие возможности коммунистической организации отношений человека к человеку. И оно — не идеал в смысле Канта и Фихте, а принцип разрешения сегодняшних противоречий: коммунизм становится реальностью ровно в той мере, в какой каждый индивид превращается в “тотально развитую личность”. И “реализацию” коммунистического идеала ни в коем случае нельзя откладывать “на завтра”. Его нужно реализовать сегодня, сейчас» [6].

Осмысление становления этого идеала и путей его реализации, как уже отмечалось, невозможно без опоры на достижения классической философии, которую Ильенков заново прочел для современников под углом зрения задач и проблем, связанных со становлением коммунизма.

Здесь стоит отметить особо трепетное отношение Ильенкова не только к умному идеализму, но и к Спинозе с его идеей единой субстанции. Для теоретика, который свою собственную деятельность рассматривал как лепту в общем деле по уничтожению общественного разделения труда, категория субстанции является, на наш взгляд, ключом к решению стоящих перед ним задач, связанных с развитием соответствующего способа мышления. «И именно для истории диалектики фигура Спинозы представляет особенный интерес: он едва ли не единственный из великих мыслителей домарксистской эпохи, сумевший соединить блестящие образцы остродиалектической мысли с последовательно и неукоснительно проведенным через всю систему материалистическим принципом понимания мышления и его отношения к внешнему — в пространстве вне человеческой головы простирающемуся — миру» [1].