Unknown

Остаться почти хотелось, но я могла проснуться в объятиях Дариона от рассветного кошмара и… Уверенность Дариона в том, что в моей власти остановить эти кошмары, если действительно захочу оставить прошлое в прошлом, могла в нынешнем моём немного взвинченном состоянии привести к ссоре.

Я не могла остановить кошмары – иначе не мучилась бы, а спала спокойно.

И меня по-прежнему сильно тревожила осведомлённость Валерии о моей тайне. Я переживала это тяжелее, чем ожидала на уровне планирования.

Срываться на Дарионе не хотелось, и я ответила:

– Могу потребоваться Элору, не хочу потом объяснять, что делаю у тебя ночью.

– Как что? Пьёшь и играешь в карты. – Дарион сел и подтянул под спину подушку. – Эзалон подтвердит, что он был третьим. Санаду может сказать, что стал четвёртым, но, боюсь, в такой расклад точно не поверят.

– На них нет браслетов, позволяющих отследить их положение на территории Академии?

– Они всегда могут сказать, что оставили их в другом месте.

– А ты знаешь, где Эзалон? – попыталась сменить тему. – Что-то я последнее время его не вижу. И ты случайно не в курсе, сколько обычно жалоб друг на друга профессора и магистры пишут? У меня такое чувство, что они специально строчат всякую ерунду, чтобы мы с Элором взбесились и ушли.

Эмоции Дариона полыхнули ревностью, я застыла, заставляя чешую убраться со спины.

– Я не собираюсь становиться четвёртой любовницей, – предупредила, отворачиваясь к двери.

Меня жгло его тревогой, его… страхом меня потерять.

И он прав: эти чувства не совсем то, что я хотела бы ощутить.

– Ещё раз спасибо за подарок и спокойной ночи.

Лишь покинув пустые тёмные коридоры корпуса боевых магов и пройдя полсотни шагов в свете фонарей, я поняла, что Дарион ждал от меня совсем других слов.

Не «я не собираюсь становиться четвёртой любовницей», а «я тебя люблю».

Но всё во мне противилось возвращению: я устала, не хотела разговоров о личном, не хотела думать о своей невольной жестокости, а рядом с Дарионом это точно случилось бы.

И я позволила себе поверить, что это неважно, что я могу исправить это в другой раз. А там и студенты на дорожке появились. Это были озаранцы: сейчас их легко узнать по четырём вертикальным алым полосам на лбу – знаке их траура по двум озаранским принцам и их избранным.

Ярко-алое напоминание о хрупкости жизни даже бронированных правящих драконов.

Заметив меня, студенты зашушукались и развернулись, а я опустила взгляд и прибавила шаг.

Вечерняя темнота давила на меня, холод надвигающейся ночи пробирался сквозь шёлк рубашки. И ветер, принёсший запахи подступающих к Академии полей, напомнил о ветре, налетавшем на наш родовой замок в преддверии осени…

В выделенный Элору дом я почти заскочила, пытаясь спрятаться от воспоминаний о навеки утерянном. Вейра и Сирин пели в одной из гостиных, а Диора аккомпанировала им на арфе. Похоже, хлебнула огненного драконьего: оно смягчало её неприязнь к струнным.

Прокравшись по лестнице, я свернула к своей комнате. Слабо теплились под потолком магические сферы, и весь второй этаж был тих и сумрачен.

Я даже прошла мимо двери в покои Элора, но… остановилась. Нащупала под рубашкой платиновый медальон-цветок…

«Глупо-глупо-глупо», – повторила раз сто, но всё же вошла в покои Элора, позволяя чешуе проступить на скулах. Я хотела, чтобы дракон увидел первое проявление моей будущей брони, чтобы он… поздравил, оценил, как рано она проявилась, особую красоту этих чешуек.

Должен же Элор знать, что не просто так советует меня на должность, должен быть у него аргумент в защиту своей позиции для отца, ведь с такими необычно ранними чешуйками статус Халэнна немного, но поднимется: драконы уважают силу, а бронированная чешуя – это сила. И Элор просто обидится, если я не поделюсь с ним таким известием.

Задумавшись, я забыла постучать в спальню, а когда распахнула створки, в ноздри ударил тревожно-металлический запах крови.

Глава 32

Чешуя мгновенно покрыла всё моё тело, проросли когти.

Но в комнате был только Элор. Уткнувшись лицом в подушку, он в одних штанах лежал на животе и зажимал ягодицу у крестца алой тряпкой.

Он вздрогнул, ощутив моё присутствие, и глухо предупредил:

– Не спрашивай.

С тряпки капали алые капли и растекались по простыне. Это же кровь! Я уронила сюртук:

– Как это не спрашивать? Ты ранен! У тебя кровотечение, ты…

– Ну спасибо, что просветил, а то я не заметил! Без твоего сверхценного замечания и не знал о такой беде! – Элор попытался перевернуться, но его передёрнуло, и он затих. Проворчав что-то в подушку, вздохнул. – Ладно, говори, зачем пришёл.

Да я даже забыла, почему зашла, настолько ситуация нестандартная: уж больно место ранения странное и крови подозрительно много. И чешуя же потом в этом месте неровная будет.

Свою чешую я убрала.

Как только подошла ближе, Элор запричитал:

– Халэнн, вот не надо… – он ползком двинулся к противоположному краю постели.

Я рванула вперёд и уселась на его горячие колени, сжала их ногами, чтобы Элор не вырвался.

– Халэнн, довольно!