Unknown

Джози была рядом с ним, свернувшись калачиком, поджав под себя ноги и прижавшись к спинке сидения, повернув лицо к окну.

Она подала ему выпивку и сняла туфли. Она не распустила волосы, и после сегодняшнего вечера он подумал, что ему действительно нужно увидеть ее с распущенными волосами.

Но для этого еще будет время.

Она пила из бокала какую-то пурпурную жидкость, которую налила из модной бутылки, и запах у нее был как у сиропа от кашля, когда она протянула ему свой стакан после того, как он спросил, что это такое. Он не стал пробовать. Одного вздоха было достаточно, чтобы сбить его с толку, и выражение его лица, должно быть, сказало ей об этом, потому что она тут же взяла у него стакан, но сделала это с милым смешком.

Пригласив его выпить после ужина, отдав его виски, взяв свой напиток и сняв туфли, она повела его в его любимую комнату в доме.

Вечер прошел прекрасно, и он знал это, потому что, видя, как она улыбается, терял счет времени, а она делала это так часто, что он не мог уследить. Она даже смеялась, в основном тихо и мило, но однажды ее плечи затряслись от смеха.

Что заставляло ее улыбаться и смеяться, так это его рассказы о детях или парнях в спортзале или о том, как его танцовщицы и вышибалы встречались, и расставались, пытаясь скрыть это, зная, что он не приветствует отношений на работе.

Она также заставляла улыбаться его, расслабляясь все больше и больше по мере того, как ужин продолжался, рассказывая о местах, где она была, о том, что делала, и о людях, которых знала и с которыми работала. Имена некоторых артистов он точно знал. Он даже знал имена некоторых дизайнеров.

Единственное, что его смущало, так это то, как она говорила об этом. Она явно наслаждалась своей работой, любила и/или восхищалась людьми, с которыми работала, и было очевидно, что ей нравилось то, что она делала, и люди, с которыми она это делала.

В ее стремительном образе жизни с модной и музыкальной элитой он видел, что ей будет трудно осесть в маленьком городке на побережье штата Мэн, каким бы красивым ни был город и каким бы феноменальным ни был ее дом.

- До того как ей стало слишком трудно подниматься по лестнице, мы с бабушкой все время сидели здесь, наверху. - Он взглянул на нее, она по-прежнему смотрела в окно. - Когда я была маленькой, я придумывала истории и рассказывала их ей. Думаю, она знала, что это были мои мечты, но она никогда ничего не говорила. Когда я стала старше, нам вообще не приходилось ничего говорить. Она потягивала свой Драмбуи, я - свой Шамбор, и мы просто сидели здесь, глядя на море, и мы просто были, но делали это вместе.

Джейк ничего не сказал, прочитав ее настроение и решив, что ей не нужен психолог или собеседник. Ей нужен слушатель. Так что он собирался быть им. Однако он ошибался. Он понял это, когда она повернулась к нему и в тусклом свете поймала его взгляд.

- Можешь просто рассказать мне, как вы познакомились? - тихо спросила она.

- Я расскажу тебе все, что ты захочешь, детка, - тихо ответил он.

Она кивнула, и Джейк начал.

- Дела в спортзале покатились вниз, - поделился он. Она склонила голову набок, и он продолжил. - Чтобы добиться реальных результатов от этого места, нужно было предложить учебные лагеря, занятия на велотренажерах, аэробику и тому подобную хрень. В таком большом городе боксерский зал не принесет ни хрена денег. Проблема была в том, что в то время у меня было трое детей и жена, и мне нужно было зарабатывать. Моя подруга работает репортером в окружной газете, и когда стало похоже, что спортзал пойдет ко дну, она раздула из этого большую шумиху, надеясь привлечь ко мне больше посетителей. Грузовик теряет свой спортзал. Дети теряют свою Лигу.

- Дети теряют свою Лигу? - спросила она.

Он кивнул.

- Спортзал выпускал юниорскую лигу боксеров. Они тренируются три дня в неделю после школы и соревнуются по выходным. У нас всегда бывало около двадцати или тридцати детей. Но мы на них ничего не зарабатывали, сборы, которые они платят, едва покрывали оборудование, но занимали время тренажерного зала. Тем не менее, это удерживает детей от разного дерьма и учит их дисциплине, дает им уверенность, показывает, что важно заботиться о своих телах, и дает им средства постоять за себя.

- Ты никогда не упоминал об этом, - заметила она.

- Я знаю тебя не так давно, солнышко, - ответил он.

Она кивнула, а затем сказала:

- Я слышала о «грузовике», и в названии твоего спортзала есть это слово. Что оно значит?

- Я и есть грузовик.

- Прошу прощения?

Он усмехнулся.

- Я и есть Грузовик, Джози. Раньше, когда боксировал. Так меня называли.

Она выпрямилась.

- Ты боксер?

Его ухмылка стала еще шире.