Unknown

«Ты вынужден отпустить сына, позволить ему сделать собственный выбор в этом мире, чего бы тебе это ни стоило», – Хэл говорил ему это несколько раз. «Три, если быть точным, – подумал он с улыбкой, – всякий раз, когда один из мальчиков Хэла получал патент на звание».

Он осторожно раскрыл письмо, будто оно могло взорваться. Оно было аккуратно написано, что он посчитал дурным знаком – Вилли писал разборчиво, но обычно с неизменными помарками.

«Лорду Джону Грею

Общество любителей английского бифштекса

От лейтенанта Уильяма лорда Элсмира

7 сентября, 1776

Лонг-Айленд

Королевская колония Нью-Йорка

Дорогой отец, мне нужно рассказать Вам об одном деликатном деле».

«От такой фразы у любого родителя кровь застынет в жилах», – подумал Грей. Вилли нашел себе женщину с ребенком? Проиграл значительное состояние в азартные игры? Подцепил венерическую болезнь? Кого-то вызвал на дуэль? Или вызвали его? Может, он обнаружил что-то опасное в ходе разведки для генерала Хау? Прежде чем вернуться к чтению письма, он потянулся за вином и сделал глоток для профилактики. Но, несмотря на это, ничто не могло подготовить его к следующему предложению:

«Я состою в любовной связи с леди Доротеей».

Грей поперхнулся, забрызгав вином руку, но отмахнулся от официанта, поспешившего к нему с полотенцем. Он просто вытер руку о штаны, спешно просматривая страницу до конца.

«Мы оба некоторое время чувствовали растущее влечение друг к другу, но я не спешил делать какие-либо заявления, зная, что мне вскоре придется отплыть в Америку. Но мы внезапно остались наедине в саду на балу у леди Бельведер, за неделю до моего отъезда, и красота этого места, романтика вечера и опьяняющая близость леди взяли верх над моей рассудительностью».

– О, Иисус, – громко сказал лорд Джон. – Ради Бога, скажи мне, что ты не лишил её девственности под кустом!

Он уловил заинтересованные взгляды за соседним столом и, коротко кашлянув, вернулся к письму.

«Мне стыдно признаться, но чувства захватили меня до такой степени, что я не решаюсь изложить их последствия на бумаге. Я попросил прощения, хотя, разумеется, невозможно найти должного оправдания такому бесчестному поведению. Леди Доротея великодушно простила меня и слишком настойчиво убеждала меня не идти к её отцу, что я намеревался сделать поначалу».

«Очень благоразумно с твоей стороны, Дотти», – пробормотал Грей, слишком хорошо представляя реакцию своего брата на подобное откровение. Он мог только надеяться, что поступок, из-за которого Вилли заливается краской стыда, был не столь непоправимым…

«Я намеревался попросить тебя замолвить за меня словечко перед дядей Хэлом в следующем году, когда я вернусь домой и смогу официально попросить руки Доротеи. Однако я только что узнал, что она получила предложение от виконта Максвелла, и что дядя Хэл серьезно рассматривает его. Как бы там ни было, я бы никогда не стал порочить честь леди, но при данных обстоятельствах ясно, что она не может выйти замуж за Максвелла».

«Ты хочешь сказать, как только Максвелл обнаружит, что она не девственница, – мрачно подумал Грей, – то на утро после брачной ночи сразу же устремится к Хэлу, чтобы рассказать ему об этом». Он интенсивно потер рукой лицо и продолжил.