Unknown

Он сидел, прислушиваясь к звукам массового бегства. Не представляя, сколько людей в этом участвовало, поскольку он понятия не имел, как долго все это продолжалось. Ничего полезного он не услышал: только обрывки разговоров мужчин, запыхавшихся от работы, ворчание ожидающих своей очереди, да изредка тут и там приглушенные смешки, рождавшиеся скорее от нервозности.

Туман приподнялся над водой, и теперь он мог их видеть – не более чем в ста ярдах от него –крохотный флот, состоящий из вёсельных лодок, легких рыбачьих плоскодонок и рыболовных шхун. Суденышки неспешно двигались туда-сюда по воде, гладкой, как стекло, и толпа на берегу неуклонно сокращалась.Но оставшиеся стояли, сжимая в руках оружие, и постоянно озирались, опасаясь преследования.

«Они и не догадываются...» – подумал он с горечью.

В данный момент собственное будущее его совершенно не беспокоило. Позор оказаться бессильным свидетелем того, как вся американская армия бежит у него прямо из-под носа. Но последовавшая за этим мысль о том, что он обязан вернуться и доложить об этом происшествии генералу Хау была настолько невыносима, что даже не имело значения, собирались ли эти старухи зажарить его и съесть.

Увлекшись происходящим на пляже, он сразу и не сообразил, что если сейчас ему были видны американцы, то и для них он стал заметен. На самом деле, континенталы и ополченцы были так заняты своим отступлением, что никто не обращал на него внимания, пока один из них не обернулся, кажется, высматривая что-то в верховьях берега.

Человек замер, затем, быстро оглянувшись на своих ничего не замечающих товарищей, целеустремленно зашагал по гальке, пристально уставившись на Уильяма.

– Что происходит, мамаша? – спросил он. Одетый в униформу офицера Континентальной армии, он был невысокого роста и широкоплеч, как и те две женщины, но гораздо крупнее. И, хотя лицо его было внешне спокойно, в налитых кровью глазах отражались его помыслы.

– Да вот, рыбачили, – ответила хозяйка трубки. – Поймали только этого мелкого окунька, и думаем, не бросить ли его обратно.

– Да? Ну, может не прямо сейчас.

С появлением этого человека Уильям замер и смотрел на него снизу вверх, сохраняя как можно более суровое выражение лица.

Мужчина взглянул на редеющий туман позади Уильяма.

– Чувствуешь себя здесь как дома, паренек?

Уильям сидел молча. Мужчина вздохнул, замахнулся кулаком и ударил его в живот. Скрючившись, Уильям свалился с валуна, и его стошнило прямо в песок. Человек схватил его за шиворот и поднял, как будто он ничего не весил.

– Отвечай же, парень. У меня не так много времени, и вряд ли ты захочешь, чтобы я поторопил тебя, – произнес он мягко, коснувшись при этом ножа на своем поясе.

Уильям, как сумел, вытер плечом рот, и пылающим взглядом уставился на человека. «Хорошо» – подумал он и ощутил, как на него снизошло определенное спокойствие. «Если я и умру, то, по крайней мере, умру за что-то». Эта мысль стала практически облегчением.

Однако, сестра курильщицы пресекла эту мелодраму, ткнув его дознавателя мушкетом в ребра.

– Если бы их было больше, мы с сестрой давно бы их услышали, – сказала она с легким отвращением. – Вояки тихими не бывают.

– Это правда, – согласилась курильщица и сделала продолжительную паузу, чтобы успеть вынуть свою трубку и сплюнуть. – Видишь, он всего лишь потерялся. И ясно, что говорить с тобой он не станет, – она бесцеремонно усмехнулась Уильяму, показав единственный оставшийся желтый клык. – Скорее умрешь, чем заговоришь? Да, парень?

Уильям едва заметно наклонил голову, и женщины захихикали. По-другому и не назовешь – они смеялись над ним.

– Иди-ка ты к своим, – сказала тетка человеку, махнув рукой в сторону берега позади него. – А то уплывут без тебя.

Но мужчина на нее даже не взглянул, он не сводил глаз с Уильяма. Тем не менее, через некоторое время он, быстро кивнув, повернулся на каблуках.

Уильям почувствовал за спиной одну из женщин, и что-то острое коснулось запястья и бечевка, которой они связали его, ослабла. Он хотел потереть запястья, но не сделал этого.

– Ступай, паренек, – почти нежно сказала курильщица трубки. – А то кто-нибудь увидит тебя и еще что-нибудь замыслит.

И он ушел.

Остановившись в верхней части берега, он оглянулся назад. Старухи исчезли, а тот человек сидел на корме лодки, которая стремительно отдалялась от практически пустого берега. Мужчина пристально смотрел на него.

Уильям отвернулся. Наконец-то показалось солнце: бледно-оранжевый круг, горящий сквозь туман. Сейчас, в послеобеденное время, оно уже клонилось к горизонту. Он повернулся лицом к острову и направился на юго-запад, но еще долгое время чувствовал взгляд на своей спине - даже после того, как берег позади него исчез из поля зрения.