Unknown

Мальчишка покинул кибитку, спустившись по перекладинам короткой лесенки, но убегать не торопился. Дождался отца, чтобы спросить.

- Зачем ты назвал ее сумасшедшей?

Рамил не ответил. Лишь снова подтолкнул сына вперед, заставляя быстрее шевелить ногами.

Видение оставило с одной стороны неприятный осадок от чужой ссоры, а с другой подарило слабую надежду, что Рич может в самом деле вернуться. И все же какое-то беспокойство поселилось в ней, свернулось на ее дне калачиком, не вытравишь. Тиса проворочалась половину ночи с бока на бок. Завтра рано подниматься и бежать в аптеку. При воспоминании о новой работе на душе потеплело. И Тиса, наконец, уснула. К утру же явилось иное видение. Незваное.

Вопреки своей деятельной натуре, на сей раз вэйн сидел в сумрачной гостиной собственного дома, в глубокой задумчивости поглаживая по загривку сидящего у ног рысака. В очаге тлели угли, а за шторами занимался хмурый рассвет. Судя по звону в голове и тяжелым векам, ему сегодня тоже не спалось. На столике рядом белели листы бумаги и лежал… пучок сухих трав? Нос улавливал запахи мяты и полыни.

Какое-то время в тишине раздавался лишь звук суетливого медного маятника в стеклянных недрах напольных часов.

Рысак подставил холодный нос под мужскую ладонь.

- Ты прав, мой друг, - прошептал колдун древнему. - Но а как же неприятности, что следуют за ней, как на поводке.. разве этого мало, чтобы…

Демьян снова замолчал. И неизвестно, сколько бы это молчание продолжалось, если бы ему не помешали.

- Так-так, я его жду, а он… - произнес кто-то за спиной и откашлялся.

Вэйн повернул голову, и Тиса увидела в дверях знакомого чтеца. На сей раз он где-то забыл свой парик-одуванчик, и потому оказался худым шатеном с тонкой косицей за плечами и во вполне приличном сюртуке синего цвета вместо хламиды.

- Я разрешил тебе появляться в моем доме, Юлий, но в качестве гостя, а не лазутчика.

- Ой, да брось ты, Демон, я же обещал тебе молчание. Это что? Кофе? А твоя кухарка может принести что-нибудь посытнее? - чтец уселся в соседнее кресло.

- Что ты успел прочесть?

- Кроме того, что ты приворожил ту видящую и теперь мучаешься совестью? Ничего. Кстати, а ты не думаешь, что барышня теперь за тобой наблюдает? Мыло твое ей нипочем. С ее потенциалом из подземного Мракота достанет. Страшное дело влюбленная женщина, а видящая тем более! Это же никаких тайн! О, ужас!

Немигающие глаза Юлия расширились.

Демьян вяло покачал головой:

- Исключено. Я буду последним человеком, которого она желала бы видеть. Скорее она бы стерла бы меня из памяти, если бы могла.

- Не говори так уверенно, друг мой. Душа барышни - неизведанные дали. Притом, если на ней приворот…

- Поверхностный, - перебил, морщась, вэйн. - Потому воля напрямую не затронута. Она не будет меня искать.

- И все же, я бы на твоем месте выпросил у синих чушую, лучшего мыла не придумаешь.

Вместо ответа, Невзоров лишь махнул рукой.

- Давай, говори, чего искал в такую рань.

Лицо Юлия вдруг посерьезнело.

- Смертный блок на том человеке. Я почти его снял, Демьян. Не хватило самой малости, - Юлий потер переносицу указательным пальцем. - Если бы ваши не давили на него все это время, у меня бы был резерв. Блок сработал на количество нажимов, и я не смог предотвратить стунцию.

- Что таможенник?

- Испустил дух.

- Еще одна напрасная смерть, - с досадой произнес Демьян.

Он поднялся с кресла и подошел к очагу. Затем обернулся.

- И что совсем ничего?

- Только то, что ставил его очень сильный вэйн, - и предупреждая скепсис друга, Юлий добавил. - И цвет его потока самый тяжелый - фиолетовый.

- Хоть что-то.

Следующие три дня пролетели как один. Тиса проводила время в аптеке, отдавая работе все внимание и силы. Она не столько желала себя показать на новом месте, как выбить из головы запретные мысли, которые то и дело одолевали ее после того памятного видения.

Сперва с опаской, а потом с удивлением девушка наблюдала, как колдунья ускоряет настаивание снадобий с помощью наклада. Нет, у нее не было жезла, подобного тому, что имел погодник Филипп, или тем более скипа, как у Демьяна. Агата Федоровна держала в руках желто-зеленый флюорит, который нежно называла “желточек”, - камень размером с яблоко, с которого сиянием исходил ясный желтый свет. Он-то и обволакивал чаны с зельем, в самом деле ускоряя настаивание. Так, заживляющая раны мазь, которая должна была выстоять двадцать один день, требовала лишь пару часов такого “освещения”.

- Удивительно, как вы это делаете, - шептала Тиса, наблюдая за колдовством вэйны. На что та лишь покачала головой.

- Это не моя сила, ласточка, а Святой Вэи. Я лишь та, кто пользуется ее даром.

Список необходимого к приготовлению на глазах сокращался. В этом, как казалось вэйне, была заслуга ее помощницы, так как сама Агата Федоровна после необходимых накладов и проверки часто отлучалась из сырьевой. С женщинами, с которым пришлось делить работу, Тиса быстро нашла общий язык. Если и в начале знакомства они и имели сомнения в умениях новой травницы, то позже после нескольких одобрений вэйны, предпочли доверится ее помощнице.