Unknown

бедность семьи Цзи и даже во сне видел трех детишек с кусками лепешки, особенно самого маленького

в рваных ситцевых штанишках. Он начал расспрашивать Цзи о деревенских делах и узнал очень много

интересного. Это был особый мир — с людьми, но без денег.

Он попросил отца прибавить Цзи жалованья, тот согласился. Почему он согласился так охотно?

Небесный дар не понял этого. Он только воображал себя Хуан Тяньба, который ночью приносит

старику Цзи несколько юаней. Старик Цзи очень хорош и симпатичен, но и он, Небесный дар, хорош. К

счастью, он живет в городе, имеет отца и деньги. Но почему у него есть деньги, а у Других нет? Этого

он но понимал и лишь радовался своей удачливости.

В следующем году ему исполнилось пятнадцать лет, он превращался из подростка в юношу. Даже в его

внешности произошли перемены: пушок на верхней губе стал гуще, а один-два волоска уже можно

было ущипнуть; кадык начал выдаваться вперед и ходил под кожей вверх-вниз, как живой финик; голос

стал уже не таким звонким; на лице появились красные пятна.

Вытянулся он не очень сильно, но чувствовал, что стал крепче и вообще растет, что иногда несколько

волновало его. Он начал прихорашиваться, тайком купил жидкость для ращения волос и не показывал

ее никому, кроме Цзи, которой изредка позволял нюхать свои волосы. Полюбил смотреться в зеркало,

но девочек стеснялся, хотя и считал, что в зеркале выглядит очень красивым. Долго не ходил к Пчелке

именно потому, что она была девочкой. Некоторые вещи тревожили его, но он не решался ни у кого о

них спрашивать, даже у Тигренка.

Из-за постоянных мыслей о себе он постепенно забыл о деревне Шестнадцатая Верста. Сам он был

гораздо интереснее, во всяком случае, изменялся в мире только он один. Он разлюбил прежние игры, но

полюбил красивые носовые платки, зеркальца с изображением девушек, сигареты «Ворота

добродетели», которые он тайком выкуривал до половины, долго мучаясь потом головной болью. Когда

ему нечего было делать, он чистил до блеска кожаные туфли. В такие минуты он еще чаще предавался

запретным мыслям, чувствовал свое одиночество и мечтал кого-нибудь обнять.

Отец хотел, чтобы он учился торговле и продолжал его дело, но Небесный дар помнил завет матери и

считал, что чиновничья служба лучше торговли. Точнее, он колебался. Порою он любил поразмышлять

о своем будущем, однако серьезных размышлений избегал. Он был барчуком и предпочитал

притворяться беспечным. «Учиться торговле? — усмехался он.— Нет, неинтересно!» Ему нравилось

выпросить у отца два или три мао и всласть побродить по улицам.

Поскольку торговле он не учился, а чиновником стать не так просто, он все же должен был придумать

себе какое-нибудь дело, чтобы успокоить отца. Успокоить отца и вместе с тем не потерять свободу

можно только одним способом — продолжить учение. Но не в школе, потому что там и учителя плохие,

и однокашники не лучше. Нынешний Небесный дар был не таким, как прежде, и не собирался снова

становиться закуской для всяких обжор. Если он когда-нибудь вернется в школу, то только директором!

Он уже повидал жизнь: испытал смерть матери, похороны, поездку в деревню, тряску на осле, жидкость

для ращения волос. Нет, он не такой дурак, чтобы снова становиться школьником. Откровенно говоря,

он просто боялся. О двух вещах он всегда вспоминал со страхом: о смерти матери и о своих школьных

невзгодах. Лучше всего пригласить частного учителя — тогда можно не учить арифметику, не ходить

на физкультуру, а заниматься чем угодно.

Но он не решался прямо сказать об этом отцу: жизнь научила его осторожности. Надо попросить о

посредничестве Тигренка: пусть он в случае чего напарывается на шипы. А чтобы Тигренок согласился,

надо подарить ему какой-нибудь подарок. Да, после подарка легко разговаривать, мама всегда

так действовала!

— Господин Тигр.— Это новое обращение, недавно придуманное им, звучало очень мужественно.— На

Новый год я еще ничего не подарил тебе.— Небесный дар лихо подкручивал на верхней губе волосок,

символизирующий собой ус.— Что ты сам хочешь? Скажи!

— Не болтай чепухи, у меня сейчас плохое настроение! — довольно грубо оборвал его Тигр.

— Почему?

— Почему! Потому что я ухожу от вас, не хочу больше прислуживать! — еще сердитее бросил Тигр.

Небесный дар остолбенел. Тигр был самым давним его другом, целым миром для него. Без него все

рухнет! Тот, видя его реакцию, несколько смягчился:

— Послушай, что я тебе скажу. В том самом году, когда ты родился, покойная госпожа обещала женить

меня. Сколько лет прошло с тех пор?

— Пятнадцать.

— А я женат? (Небесный дар покачал головой.) Ну вот и хватит с меня! Когда деньги в чужих руках,

жену не получишь. Я уже все это понял и работать здесь больше не хочу! Неужели ты думаешь, что я в

другом месте не прокормлюсь?

Небесный дар чувствовал, что его родители сплоховали, но не совсем понимал, зачем обязательно

жениться, почему Тигр из-за этого так разволновался. Если ему непременно нужна жена, то он,

Небесный дар, тоже не должен отставать. Жена — это ведь девушка, а девушки обычно красивы.

— Тигр, давай я попрошу отца, чтобы он нас обоих женил!