Unknown

— Раз вы собрались уходить, уходите! Я не позволю бить сына!

Тигренок подхватывал:

— Давайте пустим в него топорик!

Наконец учитель, не вытерпев, собрал свои словари и справочники:

— Ладно, господин Ню, я уйду. Я уже достаточно насмотрелся на вашего отпрыска. По не сетуйте на

меня, если он в один прекрасный день доведет вас до смерти!

Господин Ню был не мастер говорить и не нашелся сразу, что ответить. Тогда в дело вступил Тигренок:

— Идите и берегите от солнца свой живот! Если из него вытопится жир, не сетуйте на меня!

После ухода учителя госпожа Ню открыла по мужу ураганный огонь, но тот не отвечал и лишь

наслаждался плодами победы. В конце концов жена объявила, что она больше не намерена приглашать

учителей:

— Будете ли вы учиться или нет, меня это не касается! Да, не касается! Но не удивляйся, если

ребеночек пойдет по дурной дорожке. Я сделала все, что могла.

К Небесному дару она применила самое вежливое и в то же время самое строгое наказание — перестала

разговаривать с ним. Даже когда он пытался заговорить, она смотрела мимо него, показывая, что он ее

совершенно не интересует. Делать это было очень трудно, но она не могла иначе: ее лучших намерений

не поняли, зачем же снова волноваться?

Господину Ню тоже было тяжело. Он искренне любил Небесного дара, но не мог постоянно ссориться

из-за него с женой. Чтобы ублаготворить ее, он теперь почти не гулял с сыном, так

что Небесный дар фактически превратился в сына Тигренка. Прошло полгода, об учителях больше

никто не напоминал, и мальчик начисто забыл те немногие строки, которые выучил из «Троесловия», но

не забыл яньтайских яблок и непрерывно движущихся челюстей учителя Ми.

Глава 12 СПЕЦИАЛИСТ ПО ВОСПИТАНИЮ

Наивность — это великолепное оружие детей, а надежда — самоуспокоительная таблетка матерей.

Наивность Небесного дара, соединившись с надеждами его матери, постепенно вылечили семью,

которая чуть было не дала трещину. Госпожа Ню снова начала заботиться о своем сыне, потому что она

не умела долго быть равнодушной. Его все-таки нужно учить; упускать ребенка из-за каких-то

размолвок — это преступление. Госпожа Ню была женщиной свирепой, но не такой уж глупой.

На сей раз было решено отдать его в школу. Расследования показали, что самая лучшая в Юпьчэне —

это начальная школа при педучилище. Здесь учились только дети из приличных семей, и плата за

обучение была выше, чем в других местах.

Небесный дар снова надел парадную курточку и отправился с отцом в школу. Он ничуть не боялся ее,

считая, что это просто игра. Но когда в школе отец передал его учителю, а сам пошел к воротам,

мальчик заволновался. Он ведь почти не разлучался с домашними и сейчас не знал, что делать. Плакать

он не смел, боясь, что его поднимут на смех. Особенно волновало его такое количество ребят: он еще

никогда не видел столько. Как с ними сблизиться? Правда, он не раз играл с детишками Хэя, но

здешние ребята были совсем другими. Те, что постарше, носили белую форму, а некоторые даже форму

бойскаутов. Все они зло подсмеивались над ним: напялил на себя старомодную курточку!

Младшие дети тоже чувствовали себя здесь как рыба в воде. Одни катали обруч, другие играли в мячик,

да и говорили не очень понятно. Они были не такими симпатичными, как дети Хэя, и неприветливыми

— даже друг к другу:

— Я на тебя учителю пожалуюсь!

— Подумаешь, я тоже на тебя пожалуюсь! — только и было слышно.

Они, казалось, не умели смеяться, а лишь недовольно щурили глаза и бурчали. Старшие ребята как бы

между прочим хватали младших за носы или сталкивали их лбами, а потом, ворча, отходили. Когда они

оказывались в отдалении, младшие кричали:

— Я на тебя пожалуюсь!

И те и другие ребята, видя, что у кого-нибудь носок дырявый, хватали его за ногу и засовывали пальцы

в дырки. Или швыряли на землю чужую шапку с криком:

— Я тебе заплачу за нес, у моего отца денег хватит!

К ним подскакивал бойскаут, чтобы навести порядок, давал одному затрещину, другому пинок, и те

ворчали:

— Опять эти чертовы бойскауты!

Бойскаут замахивался на них дубинкой и подносил к губам свисток:

— Если будете ругаться, к учителю отведу!

От всего этого Небесному дару стало очень тоскливо, захотелось домой. Другие первоклассники тоже

стояли оглушенные и жалкие в своем новом платье. Они видели, как старшие ребята покупают булочки,

леденцы, хворост... И у новеньких были в карманах медяки, однако покупать они ничего не решались.

Какой-то мальчишка с шишковатой головой, учившийся уже три года, но по-прежнему сидевший в

первом классе, позвал их к лотку со сластями, — они и тогда побоялись подойти, а только

переглядывались полными слез глазами.

Прозвенел звонок, и ребята постарше начали строиться. Небесный дар глядел на них с изумлением.

Один совсем маленький мальчик, видя, что все бегут, побежал тоже, но споткнулся и горько заплакал.

Снова появился мальчишка с шишковатой головой. Учился он хоть и плохо, однако опытом обладал

немалым и построил новичков. Подошел учитель, начал говорить, как именно надо строиться, но никто

его не понял. Это был коротыш лет за тридцать с плоским лицом, черными зубами и невнятным