Unknown

В то утро я думал, что снова найду ее на той площадке, потом обыскал весь город. К вечеру приполз домой в надежде, что она тоже вернулась – нет, ее не было. Я не смог уснуть, черт возьми, тогда я не понимал, что не смогу уснуть еще очень долго. Больше всего меня убивало внезапное осознание, что совершенно ничего о ней не знаю. Ни имени, ни фамилии. Полный ноль. Она могла быть и не Машей вовсе. Могла быть кем угодно. После недели поисков мне казалось, что я схожу с ума, у меня просто едет крыша. Я напивался до беспамятства, до полного отключения сознания, чтобы не думать о том, что кто-то мог тронуть, обидеть, если она там одна, на улице. Твою мать, я даже не могу пойти в милицию – я ей никто, и у нее нет документов. Найдите мне Машу, но я сам не знаю – Маша ли она. Только тот поддельный паспорт, который я для нее… хммм… купил за тысячу баксов. Единственная фотография. Я смотрел на нее часами, пытаясь понять, почему я не могу ее найти и почему нашел в тот прошлый раз, и ответ напрашивался сам собой – тогда она хотела, чтобы я нашел. А была ли она вообще? Может быть, это плод моего воображения? Нет, была. Диванная подушка пахнет ее духами, мои футболки хранят запах ее тела, а руки помнят прикосновения к ее коже. Со мной раньше не происходило ничего подобного. Мне нравились женщины, я нравился им. Они менялись как перчатки, пока я не встретил Олю… Хотя зачем лгать? Разве отношения с Олей мешали мне развлекаться на стороне? Просто Оля как-то незаметно из статуса «девочки на одну ночь» вдруг превратилась в некое подобие постоянной подружки. Она обо мне заботилась, я работал на ее отца, с которым мне еще предстоит мерзопакостный разговор на тему… какой же я сука и кобель. А вот как эту встретил, увидел глаза ее зеленые в том баре, и все… что-то случилось со мной. Последние мозги отшибло окончательно. Ведь понимал, глядя на нее – это неприятность, это персональный маленький Ад, ведьма, а остановиться не мог. Влекло к ней с невероятной силой. По ночам подушку грыз, чтобы сдержаться. Она там, за дверью, это ее тело – юное, сливочное, манящее. Думал о ней, и от желания скулы сводило, как у школьника. Коснусь нечаянно, и током как шибанет, отхожу потом часами.

Самое странное во всей этой истории, что как я не пробивал среди своих знакомых шулеров – никто не знал ни Артиста, ни Гошу. Первый раз о них слышали. И Куклу никто не знал. Она говорила, что работала в стиптиз-баре – объездил все в городе с ее фотографией в зубах, и снова промах. Она просто растворилась. Но так не бывает, меня учили – есть человек, значит есть следы, которые он оставляет. А если есть следы, то я, как охотник, просто обязан их найти. Только в этот раз я ошибся. Дошел до того, что снял ее отпечатки пальцев с чашки и потащил своему знакомому следаку. И ничего. Тот сказал, что ее нет в базе данных. Пару раз Оля приезжала мириться, а меня мутило от нее, как после отравления паленой водкой. Видеть ее не мог. Никого не мог. От бессонницы в глаза, как песок насыпали.

Снова ночь, я с виски в обнимку, выкурив черт знает сколько пачек сигарет. И меня выкручивает, ломает. У меня словно грипп или затяжное осложнение после болезни. Смотрю на фото, и что-то дерет внутри, разъедает серной кислотой, и прихожу к выводу, что просто кинула. Ушла, и все. Почему? А хрен ее знает, она так захотела. Она всегда делает и получает то, что хочет. Меня, например.

А потом утопическая мысль, что я сплоховал в постели. Самое паршивое, что могло прийти в голову, а приходило все чаще. Найти бы ее и вытрясти всего лишь ответ на один вопрос «Почему?». Могла же поговорить. А я хотел слушать? Может она пыталась. Сколько раз просила отпустить, а я вцепился в нее и никуда. Поначалу щемящее чувство нежности вызывала, заботы. Черт его знает, проникся. А еще хотел ее до одури, с первого момента, как увидел. Хотел, как ненормальный, животные инстинкты зашкаливали. Запах ее чувствую, и член встает колом, она голову набок склонит, локон на палец накрутит, а у меня сердце в печенки спускается, во рту пересыхает, словно не локон крутит, а меня самого. И ведь девчонка совсем. Я тогда успел перетрахать все, что движется, разного возраста и формата, а перед ней просто мальчиком себя чувствовал, понимал, что меня соблазняют, и устоять не мог. А кто устоит? Дьявол, она меня совращала покруче взрослой женщины, никто и никогда не вытворял того, что она себе позволяла и ведь знала, что меня ломает, и тащилась от этого, ее персональный кайф видеть, как меня скручивает.

Полез в кошелек – пару сотен осталось. Охренеть, я без работы, пьяный в стельку. Олин папа позаботился, чтобы меня не брали ни в одно охранное агентство. А, хер с ним, я возвращаться не собирался. Через неделю за квартиру платить – а я все пропил.

Гребаная одержимость, но я ничего не мог с собой поделать. Я хотел найти, готов был землю носом рыть, но найти, и в глаза ее ведьминские посмотреть.

Внезапно я подскочил, хватая ключи от машины со стола, куртку и сигареты. Бар… да, черт подери, тот треклятый бар. Там должны быть записи на камерах.