Unknown

- Не стоит ссориться бывалым фронтовикам из-за какой-то еврейской падали. Мы очищаем эту страну от паразитов. Это приказ рейсфюрера Гимлера. Мы из охраны лагеря Биркенау⁵⁵. Командируют нас, поскольку солдат из частей сопровождения для эшелонов с евреями не хватает. В каждом эшелоне набирается целый вагон жидовских выкидышей. До Польши большинство из них добирается в виде мелкой, зловонной падали. Уже сейчас чуть не половина из них передохла. Произошла неприятность, солдат открыл вагон, чтобы поставить в него ведро с водой и в этот момент две мелких крысы сбежали. Юркнули под колёса вашего состава. Одну я успел достать и если бы вы мне не помешали, достал бы и вторую - Фельдфебель посмотрел поочерёдно на меня и Шульца и криво усмехнувшись, продолжил - Я понимаю господа, моя служба, да и сам я зловонны для вас, как выгребная яма. Однако замечу, не всем везёт со свежим ароматом морского бриза. Кто-то, чёрт возьми, должен разгребать и человеческое дерьмо!

- Да где же ты воевал, фронтовичок? – подал голос Гюнт Прус.

Он в распахнутом длиннополом пальто, руки в карманах, стоял в зоне полумрака, опершись о вагон спиной. С ленивой непринуждённостью он жевал деревянную зубочистку.

Вперёд шагнул начальник Тирпица, молодой веснушчатый офицер:

- Гауптшарфюрер воевал в Белоруссии, это на западе России, восточнее Польши. Находясь на должности ротмистра, в чине гауптштурмфюрера Тирпиц командовал особой айнзацкомандой⁵⁶. Уничтожал бандитов-партизан и их пособников. Поверьте господа, большая часть русских пособники партизан. За особые заслуги он был награждён железным крестом второй степени. Гауптшарфюрер Тирпиц был дважды ранен и контужен взрывом партизанской гранаты.

- Как же господин ротмистр загремел в обер-фельдфебели? – всё так же лениво поинтересовался Прус - Влюбились в какую-нибудь русскую партизаночку?

На этот раз, не скрывая злобного раздражения, заговорил сам Тирпиц, его глаз вновь задёргался в нервном тике:

- Всего лишь дал в морду одному заносчивому оберсту⁵⁷ из Вермахта. В офицерском ресторане он отказался пожать мне руку, поздравить с наградой. Чёртов чистоплюй, такой же белоручка, как и вы. Вечно воротите свои аристократические носы от чернорабочих войны. Все вы, если копнуть, патриоты снаружи и гнилые либералы внутри. Четырежды прав был фюрер - таких как вы должно выжигать калёным железом. Проклятая пятая колонна англо-американских свиней. Даже русские большевики лучше вас. Они, по крайней мере, не либеральничают ни со своими, ни с чужими!

Глаза оратора почти вылезли из орбит, выражая бешенство, изо рта обильно летела слюна. Рука с растянутым сухожилием, словно ядовитая змея, ползла к кобуре. Веснушчатый командир с нескрываемым раздражением схватил его под локоть и поволок прочь:

- Какого чёрта, Альфред! Что вы всё время хватаетесь за оружие! Вы не в Минске! На этот раз простым разжалованием дело не обойдётся!

- Неплохая байка! – усмехнулся им вслед Прус - Кому рассказать не поверят. Офицеры кригсмарине против Тирпица!“

Фон Рей горестно покачал головой:

- До чего же дошла наша Германия. Детоубийство. Эти ужасные концлагеря. Как много вокруг сумасшедших, обезумевших от этой войны. Это надо же, Альфред Тирпиц⁵⁸! Полный тёзка гросс-адмирала! Пристрелил бы его кто-нибудь поскорее, чтобы славное имя не позорил!

Глава 10.

“Марш Кригсмарине”

Когда мы возвращались к своему штабному вагону, случилось происшествие, которое я не смогу забыть никогда. Из подвагонного мрака выскользнула маленькая фигурка и метнулась к Шульцу. Тот уже несколько оправился от шока и шёл на своих двоих с перебинтованной головой, но без посторонней помощи. Тим едва не свалился на землю от неожиданности, когда нечто метнулось к нему под ноги и, обхватив, вцепилось в них мёртвой хваткой. Мне с трудом отдалось оторвать это существо от ног Шульца. Эта была девочка лет пяти. Ребёнок был грязнее трубочиста и источала лисий запах дикого лесного зверька. Я поднял её на руки, она показалась мне невесомой, словно птичка, не больше веса своего короткого пальтеца. Она вцепилась мне в шею с невероятной силой, несоразмерной её крохотному телу и зашептала мне в ухо по-французски, шепелявя, проглатывая слоги и по-детски коверкая язык.