Университеты

– Я и не утверждаю этого! – вздёрнув подбородок, парирую хлёсткую фразу, и отмечаю машинально, что члены Жокей-клуба, где проходит этот разговор, относятся к нашему спору, как к спортивному состязанию, икажется даже, делают ставки, – Я говорю лишь, что на ближайшие годы эта конструкция достаточна для имеющихся нужд. Не экспериментировать, а отлаживать технологии, удешевляя и упрощая производство, и совершенствую уже имеющуюся модель! Учить рабочих, инженеров и технологов, наконец – отработать взаимодействие с армией…

Прерываю речь, отпивая воды из стоящего рядом стакана.

– … и лишь потом, – чуть подаюсь вперёд и приглушаю голос до оттенков доверительности, – собрав воедино данные, идти в нужно направлении. Эксперименты сами по себе бессмысленны! Не экспериментировать «вообще», а подстраиваться под конкретные запросы армии, почтового ведомства, жандармерии и пожарных.

Вильбуа-Марейль – арбитр в этом споре, хотя и пристрастный. Внушительный пакет акций авиационного завода в Ле-Бурже, приобретённый без особой огласки, через третьи руки и на третьих лиц – с одной стороны…

… и служебные обязанности человека, отвечающего за авиацию Франции. Коррупция… как много в этом слове[72]…

Не менее пристрастны члены Жокей-клуба, в коллективной собственности которых порядка шестидесяти процентов акций. Казалось бы, они должны обеими руками держаться за проверенные технологии «Феникса», но…

… есть нюансы. Авиация сейчас – тема номер один в разговорах, и можно… о, как много всего…

Сладко сжимаются сердца взяточников и казнокрадов. Плямкают губами во сне бюрократы, предвидя расширение и углубление штатов. Военные грезят о чинах и орденах за…

… внедрение…

… освоение…

… прочее…

Всего и вся не понимает никто, но все твёрдо знают – денег в этой отрасли в ближайшее время будет много. Нет, не так… МНОГО!

Удачная конструкция, и изобретатель оной будет немедля увенчан лавровым венком и вечной славой на ближайшие год-два, а бенефициары получат своё, будь то деньги, политическое влияние или нечто иное.

Не слишком удачная… что ж, неудачи естественны, ведь сейчас Заря Авиации! Не ошибается только тот, кто ничего не делает! А деньги…

… списать, и если они государственные – легко! Особенно если ты – при власти, или и есть – Власть!

– … создание школы, месье! – я уже ощутимо похрипываю, – Детей нужно научить сперва читать, писать и четырём действия арифметики! Только потом им можно рассказывать об отрицательных числах и геометрии Лобачевского!

– Возражаю! – капитан отметает мои слова, не успев дослушать, – Отказывая изобретателям в субсидиях, мы обрубаем крылья возможным Икарам, кастрируем творческое начало французского народа!

Сравнение… дёргаю щекой, но слушаю инженера, ибо в споре рождается истина… верно?

– Порыв! – рубит воздух француз, и лица слушателей становятся задумчивыми. Хмыкаю, но оспаривать не пытаюсь, ставка французской армии, да и нации в целом на «порыв» стала чем-то фундаментальным в последние годы.

Оспаривать можно тет-а-тет, но не вот так… не поймут. Не захотят. Если уж военная доктрина основывается на «порыве», являясь сугубо наступательной!

– Да, порыв, – с вызовом повторяет капитан, – Я осознаю все недостатки этой стратегии, но нужно же учитывать психологию нации?!

Хмыкаю задумчиво, слегка поддаваясь под напором.

– Представьте… – он обводит взглядом присутствующих, – десятки, а возможно – сотни изобретателей, ринувшихся в авиацию! Да, будут ошибки и провалы, но будут и взлёты!

– Эти взлёты слишком дорого обойдутся государству, – отвечаю негромко.

– Месье коммандер… – капитан смеётся, – простите… я смеюсь не над вами, а над самой ситуацией. Разумеется, дорого! Здесь вы правы, но…

Он подаётся вперед, – … попробуйте представить не Русские Кантоны и даже не Южно-Африканский Союз, а Францию! Страну с несоизмеримо большей экономикой и промышленность! Страну…

… и я позволяю себя уговорить, отдельно оговорив, что на моём (!) заводе все эксперименты будут идти за счёт заказчика и по предоплате.

Выдох… стратегия развития Воздушного Флота Франции вчерне – принята! Потом будут ещё технические вопросы, и я непременно зафиксирую документально весь свой скептицизм и попытки сопротивления. В конце концов, я всего лишь консультант…

… ведь так?!

– Домой, – кинул устало шофёру, выйдя из клуба и усевшись в авто. Кажется даже, задремал по пути…

– … шеф, – меня тряхнули за плечо, – приехали.

– А? – озираюсь заполошно, – И правда!

– Отдохнуть вам надо, – качает головой Ведри́н, облокачиваясь с папиросой о крыло «Пежо», наслаждаясь ноябрьским солнцем и взглядами прохожих. В Париже меня знает каждая собака, и Жюль ощущает себя не столько даже шофёром, сколько оруженосцем. Очень толковый и хваткий парень, поэтому…

– В небо хочешь? – спрашиваю в лоб.

– А?! Кхе-кхе… – и судорожные кивки с внезапно заслезившимися глазами.

– Для начала курить бросай… – и папироса тут же летит под ноги, а взгляд… ну только что хвостом не машет, но только за неимением!

– Пошли!

– А… – он озирается на автомобиль.

– Не украдут! Хм… не в Тампле, – уточняю на всякий случай.